Площадь диктатуры

– Мы недавно сняли квартиру, чтобы не связываться с гостиницами. Приезжай, я дам ключи, и кто-нибудь проводит.

– Я хочу, чтобы ты проводил, - сказала Лариса.

– Сегодня не получится, - взглянув на нетерпеливо дергающегося Рубашкина, сказал Горлов. - Дел по горло, и уже поздно. Давай, я Володю пошлю, он довезет и все покажет.

– Пожалуй, нет. Я уже в Пулково. День был тяжелым, устала. Отложим до завтра, - ее голос вдруг стал тихим и каким-то тусклым.

– А что случилось? Почему ты вдруг решила? - спохватился Горлов.

– Долго рассказывать. Все мерзко и гадко, и лягу спать. Надо пережить, а завтра поговорим.

Горлов подумал, что все же нужно поехать, но Лариса, не договорив, повесила трубку.

– Я стихи сочинил, хочешь послушать? - и, не дожидаясь согласия, Рубашкин продекламировал: "Когда пересыхает в глотке, я будто не живу, тогда налью в стаканчик водки и…"

– И что дальше? - рассеянно спросил Горлов.

Рубашкин выждал многозначительную паузу: "… и выпью! А после снова налью. Что же может быть дальше, если налито. Правда о нас этого не скажешь".

– И впрямь будто пересохло. Скажи там кому-нибудь, чтобы принесли. Скажи, я велел, - засмеявшись, согласился Горлов. - Вообще-то возникает подозрение, что ты организовал свой демократический штаб при нашем магазине исключительно с той целью, чтобы всегда под рукой было.

– Кто ж спорит? Именно для этого, как альтернатива горбачевской перестройке. Кому на хрен нужно его новое мышление, если выпить нечего? - уже стоя в дверях, высказался Рубашкин.

"С Никитой завтра погуляю", - подумал Горлов. После разговора с Ларисой идти домой расхотелось. Нина опять будет спрашивать, отчего он перестал уделять внимание в семье и придется повторять про дела, неприятности на работе и выслушивать упреки. Горлов понимал, что Нина права, но от этого не становилось легче. Он врал и это входило в привычку.

Вернулся Рубашкин с коньяком и водкой.

– Вот, на выбор, - сказал он. - Что предпочитаешь?

– Давай водку! Если пить, как надо, то нет запаха и вкуса, а этот коньяк - дрянь. Когда демократы придут к власти я попрошу только одно: чтобы на всей территории СССР закрыли производство плохого коньяка. Чтобы меньше "пяти звездочек" не продавали.

– Обещаю исполнить, когда стану президентом!

– Ты, Петя, никогда не станешь президентом. Мне почему-то кажется, что и депутатом ты не станешь, разве до райсовета дотянешься.

– Почему? - Рубашкин обиделся и выпил, не чокаясь.

– Не могу объяснить. Так сердце подсказывает, - ответил Горлов и, зажмурившись, выпил. - Выпили, пора снова налить.

– Недавно в наш "Невский курьер" принесли старую газету и я выудил оттуда занимательную сказку…

– Только сказок нам не хватает, - буркнул Горлов. - Я уже ее читал: в некотором дурацком государстве люди настолько охренели, что не заметили, как небо сперва стало сплошь железным, а потом проржавело и рухнуло вниз. Но был там один умник, который научился поворачивать время вспять. Крепко трахнутый по голове упавшими небесами, он попытался изменить историю, но, как ни старался, конец был тот же: небо ржавело и рушилось.

– Там еще правил некий законченный негодяй, и в одном из вариантов герой его убил, - сказал Рубашкин.

– Убил, и в государстве сменился строй. Главный негодяйский лозунг "Мой народ - самый лучший!" заменили более демократичным: "Наш народ - самый лучший во всем мире!" Но небо все равно рухнуло.

– Я другую сказку хотел рассказать, - обиженно сказал Рубашкин. - Эта - уж больно мрачная. Тебя послушать, так жить не захочется: ложись и помирай.

– Никто никому не обещал веселья. Помнишь у Есенина: "Плохо для веселья планета оборудована"? И твой Координационный совет ничего тут не поделает.

– Во-первых, это - Маяковский: "Для веселья планета наша мало оборудована. Надо вырвать радость у грядущих дней…" Во-вторых…

– Если вырвать у грядущих дней, то во-вторых не будет, - прервал его Горлов. - Ничего не будет, если грядущего лишить радости. Видишь, бутылка опустела? Пора и нам.

– Мешать не стоит. Может, еще принести? - огорчился Рубашкин.

– Не хочется, да и тебя, верно заждались. Вставай, Петр, неотложные проблемы свержения Советской власти не терпят промедления. Вчера - рано, завтра - поздно! Координационный совет ждет, и враг в Смольном не дремлет, - бормотал Горлов, чувствуя, что опьянел.

"Надо же, и выпили совсем чуть", - вяло удивился он и, попрощавшись с Рубашкиным, пошел искать водителя.

Часть 4. Глубоко легендированное внедрение

4.1. Сложная ситуация под партийным контролем

– Говорите короче! - повысил голос Котов. - В районном комитете партии надо говорить коротко, но ясно. Вам, полковник, пора бы научиться!

– Виктор Михайлович, если говорить коротко, то ситуация остается сложной, а если для ясности и более развернуто, то положение под полным контролем, - осторожно ответил Косинов. Исполняя обязанности начальника райотдела, он уже не первый раз делал еженедельный доклад первому секретарю райкома, но так и не нашел с ним общего языка.