После игры парни наперебой распевали дифирамбы Загорецкой, растрёпанной, красной и безумно красивой, а та кокетливо отвечала каждому. Саша снова злился и на них, и на неё, хоть и держал всё в себе. Незачем кому-то знать, что он ревнует. Ей – тем более. Подошёл Серёга Семакин:
– Идёшь?
– Нет. Мне вон даму ещё надо проводить.
На лице друга вновь отразилось крайнее изумление.
– Потом поговорим, – пообещал Саня, и Семакин направился к дверям. Вскоре и остальные разошлись.
Переодевалась Рита ещё дольше, чем перед игрой, даже сторож приходил, ворчал:
– Чего здесь делаете? Полдесятого уже. Мне надо клуб закрывать. Давайте-ка поживее, а то оставлю вас здесь на ночь.
Наконец появилась и Загорецкая.
– Ну ты ракета! Мы играли меньше, чем ты переодеваешься.
– Тоже скажешь! Мог бы не ждать, если тебе так некогда, – с улыбкой подначила она.
– Хорошо, в другой раз не буду.
Они молча вышли из клуба, за ними с грохотом захлопнулась дверь, звякнул засов.
– А ты классно играешь, – похвалил Саня.
– Спасибо, ты тоже.
– Ну я-то понятно…
– Ах вот как! Что за дискриминация? – она легонько ткнула его кулачком. Он поймал её руку, развернул Риту к себе, пытливо вгляделся в лицо.
В свете фонарей она казалась роднее и ближе. И вообще возникло ощущение, что они одни в целом мире.
– Знаешь, Загорецкая, кто бы мне сказал неделю назад, что я буду с тобой… – Саша не сразу подобрал слово, – общаться, голову бы тому, наверное, оторвал или хотя бы язык.
– Да я бы и сама ни за что не поверила, – как-то грустно улыбнулась она. – Саша, а ты можешь выполнить мою просьбу?
– Смотря какую, – усмехнулся он. Не говорить же ей, что он готов сделать ради неё всё что угодно, ну или почти всё.
– Я бы хотела, чтобы ты называл меня по имени.
– Это так, как тебя твои подружки-курицы называют? Маргоша?
– Меня, вообще-то, Рита зовут.
– Ладно, постараюсь, Заго… Рита.
Она снова замолчала, но на этот раз молчание не было тягостным. И шли они медленно, словно старались оттянуть миг прощания. А уже у своего подъезда она вдруг ошарашила его вопросом, который, видно, терзал её весь вечер:
– А эта девушка… Настя, она тебе… ты как к ней относишься?
Саша коротко рассмеялся:
– Да никак. Просто знакомая, привет-пока и всё. Стой! Ты что, ревнуешь?
Он чувствовал, что Рита смутилась.
– Ну… не то чтобы, – пролепетала она. – Ну да, мне было неприятно видеть вас вместе.
Саша с трудом подавил порыв признаться ей, что всё это глупости, что, кроме неё, он сейчас даже думать ни о ком и ни о чём не может, но вместо этого лишь усмехнулся:
– Нашла к кому ревновать.
– А пошли с тобой завтра после школы в…
– Я бы рад, да не могу. У меня завтра смена.
– Какая смена?
– Работаю я завтра.
– Ты работаешь? – удивилась Рита. – А кем?
– Помощником автомеханика.
Ему не хотелось об этом говорить: поди, такие как она с детства метят себе в пару каких-нибудь банкиров-олигархов. Вон как сегодня занервничала из-за Семакина. Ну и пусть. Зато сразу всё с ней станет ясно. Так сказать, своеобразный тест на духовную гнилость.
Она и вправду выглядела огорчённой, но, как оказалось, не поэтому.
– Жалко, завтра у меня как раз весь день свободный и родителей не будет допоздна. Но ты хотя бы позвони, если, конечно, не очень занят будешь…
Саша вздохнул с облегчением – он и сам не заметил, как напрягся, ожидая её реакции. Определённо, Загорецкая изменилась до неузнаваемости! Или он её совсем не знал?
– Для тебя, Заго… Рита, обязательно найду минутку, – улыбнулся он и добавил: – Даже не верится, что такие важные птицы с рабочим классом знаются.
Вроде как пошутил, но Рита посмотрела серьёзно и, чуть помедлив, тихо сказала:
– Саш, ты прости меня, я знаю, что вела себя с тобой по-свински. Всё, что говорила тогда… на самом деле я так не думаю, сейчас, по крайней мере. И мне действительно очень стыдно…
– Да ладно, кончай извиняться, давно уже проехали.
Но Рита стояла, понурив голову. Тогда он обнял её, прижал к себе бережно, как ребёнка, нежно поцеловал в левый висок. Губы почувствовали на гладкой коже рубец.
– Мой след, – виновато вздохнул он, пряча лицо в её волосах.
– Сама напросилась, – горько усмехнулась Рита и прильнула к его груди. – Знаешь, всё так странно, так внезапно, и… мне кажется, что я никогда не была так счастлива, как сейчас.
Он молчал, хотя всего распирало от нахлынувших чувств.
– А ты?
– Что я? – он сделал вид, что не понял её вопроса.
– Что думаешь ты? О нас…
– Не знаю, но согласен, всё странно и внезапно.
– Но… тебе со мной…
– Слушай, я ведь здесь не просто так…
Больше она ни о чём не спрашивала, так и стояла в его объятиях, пока вечернюю тишину не разорвало Рондо Каприччиозо.
– Мама звонит, – с грустью сказала она. – Потеряла, наверное. Мне надо идти…
– Иди, иди. Не заставляй маму нервничать, – коротко засмеялся Саша и выпустил её из крепких, сильных рук.
Глава 5
Рита впорхнула домой вне себя от счастья. Даже отповедь родителей по поводу позднего прихода не испортила настроения.
– Маргарита, отвечай же, наконец, где ты была? – негодовал папа. – Мать вся извелась. Звонила тебе. Почему не отвечала?
– Я в волейбол играла, телефон был в раздевалке.