Плохой Волк

— Что и? — огрызнулся. — Не переживали обо мне без выгоды, ясно?!

Отпустил разом руки, отошел, поискал сигареты, зачиркал зажигалкой. Даже она меня подводить начала, зараза!

— Никто? — поинтересовалась Рита задумчиво.

— Никто. Или что… прайс потом появится?

Впрочем, мне так было привычнее, что ли?

Если по прайсу. Взял-расплатился-каждый получил свое-пошел дальше.

Все просто и понятно.

А с этой Риткой… Тут и пол-литра чачи будет мало, чтобы разобраться, что к чему!

Сложно слишком…

— Мой прайс, Савелий, ты не потянешь.

— А что так? Берешь дорого?

Наконец, зажигалка выдала ровный огонек. Закурил, проще стало сконцентрироваться на простых и понятных вещах.

— В моем прайсе есть эфемерные понятия и чувства, которые тебе незнакомы. Тебя для начала нужно очеловечить. Или нет. Приручить! Вот…

— Потом ответ держать придется. Даже я в курсе крылатой фразы: мы в ответе за тех, кого приручили.

Стало неуютно. Мне как будто по всему нутру ржавым тупым ножом корябали глубоко-глубоко.

— Я подумаю, — кивнула Рита и отвернулась, смотря в окно.

— Так что… Остаешься? — спросил осторожно.

— Утром уеду.

— До утра я заставлю тебя передумать тысячу раз, — заявил уверенно. — И все-таки ты отчаянная. Больше так не делай, поняла? Не суйся в логово.

Раздавив окурок в пепельнице, я добрался до кровати, откинул одеяло и прилег рядом.

Ритка усердно отодвинуться пыталась, но против моей руки, перекинутой через ее талию, бороться не смогла, притихла.

По телу разлился кайф, аж глаза закрыть захотелось.

— Щас дом прогреется.

— У тебя поесть тут найдется? Я надеюсь, ты не только сигаретами и выпивкой питаешься? — поинтересовалась Рита, помолчав немного. — Есть с чего приготовить?

— Не знаю. Спросить надо. Щас Клима наберу, дам задание. Что надо?

Рита перечислила. В принципе, набор нехитрый. Может и сообразить даже в этой дыре.

— И курицу! — добавила Рита.

— И куру тоже принеси, — добавил я.

Спать, честно, не планировал. Но само так вышло, что задремал. Все-таки задремал.

Причем, довольно крепко.

Даже не почувствовал, как Рита ускользнула, проснулся от звука приглушенных голосов и квохтанья странного.

Наверное, мне просто всякая дичь снится!

Но нет, реально кто-то кудахтал: ко-ко-ко.

Рита рассмеялась.

Я мгновенно на дыбы встал: кому это она смехуечки раздает, а?

Пока я сплю, слюни на подушку пуская…

Поднялся, дотащился до выхода из спальни.

Дверь в коридор приоткрыта. Перед Ритой стоит и оправдывается Клим.

— Че смешного?! — спрашиваю.

— Сам посмотри, — Рита заливается теперь уже в открытую, тычем пальцем на Клима, хохочет, вытирая слезы.

— А я че? — оправдывается. — Сказали, куру принеси. Я и принес. Куру…

Весь сконфуженный, таким я его еще ни разу не видел.

Клим держит курицу.

Живую курицу!

Наконец, до меня доходит.

Начинаю ржать. Бочину ломит, порезали меня хорошо.

Но не ржать невозможно!

— Мясо, мясо принеси! Или эту заруби, — киваю.

— Не-не! — отрицательно кивает Клим. — Я животных не могу.

— Значит, топай в магаз. Умник…

Наконец, Клим потопал назад, ворча себе под нос под негромкое куриное “ко-ко-ко”. Рита все посмеивалась. Я вдруг подумал…

— У тебя смех красивый.

Рита перестала смеяться.

— Что-что?

— Комплимент. Не говори потом, что я тебе не говорил приятных слов.

— Ох, я этот день в календаре красным цветом обведу, Савелий, — улыбнулась Рита.

Снова в сердце — стрела.

Я отвел взгляд в сторону, чтобы не пялиться. Но тянуло обратно.

Почему-то засело в голове про календарь.

Потом я реально этот день и ночь буду вспоминать, до мельчайших деталей.

По минутам раскладывать в памяти и думать: могло ли все повернуться иначе? Или не могло?

Глава 29

Рита

Я ободряла себя, как могла, говорила себе, что не совсем Волков пропащий.

Жалко его — такой брутал роскошный, дерзкий, и неприкаянный какой-то. Дома у него нет. Надо было гнать из сердца всякую жалость и чувства, но они уже поселились и прочно пустили корни. Такие, если и вырывать, то только с мясом, лишившись всего — и части сердца, в том числе. Мне же не хотелось этого лишаться, никак!

Не знаю, в какой момент во мне вдруг проснулась мечтательница и фантазерка, но она уверяла меня упорно, что с Волковым не все потеряно.

Люди же меняются.

Наверное.

Немного было страшно, конечно.

Приперлась же я, черт знает, куда.

Дом роскошный, но холодный, пальцы подстывали, пока я рылась на кухне в поисках еды.

Клим, конечно, сходил за продуктами и принес живую курицу.

Такого дуралея за мясом послали, мама дорогая! Я бы и сама сходила… Если бы знала, куда.

Дверь хлопнула. Я вздрогнула, схватившись за сердце, и на всякий случай потянулась за сковородкой, в качестве оборонительного средства.

На кухню вполз, кривясь от боли, Савелий.

Почти рухнул на большой диван.

— Это ты… И не лежится тебе, — фыркнула я.

— Может быть, мне на тебя смотреть приятно. Есть в тебе что-то. На первый взгляд, самая обычная, но…

Видя, как Волк ищет себе место на кухонном диване, я вышла из комнаты, сбегала в зал, взяла подушку и плед небольшой.

Савелий привстал, беспокойно сверкая глазами. Как только я появилась, на его губах расплылась довольная улыбка.

— И не лень тебе…