Плохой Санта

– По-о-оче-е-е-е… – начал тянуть я, пытаясь сложить буквы в одно проклятое и чересчур длинное слово «почему»?

– Почему, да? – спросила Кэролайн.

Она так легко произнесла это слово, а мне оно, даже сказанное не до конца, показалось невероятно сложным. Я почувствовал, как ниточка слюны поползла из одного уголка губы.

Кэролайн вздохнула и подошла, поправив мою голову, немного брезгливо отёрла слюну салфеткой и поспешно выбросила её в мусорную урну.

Немного брезгливо? Да кого я обманываю?! Мою невесту передёрнуло от отвращения в этот момент.

Наверняка она подумала ещё и о том, что я хожу под себя, а ещё меня регулярно переворачивают и массажируют безвольные конечности, чтобы на теле не образовалось пролежней.

– Я не могу оставаться с тобой, Клаус. Я хочу идти дальше. Верю, – фальшиво улыбнулась Кэрол, – верю в то, что и ты пойдёшь однажды.

Сука. Брехливая дрянь. Она не верила в моё выздоровление ни одной секунды!

Кэрол не просто поставила на мне крест. Мысленно она уже выкопала могилу, опустила туда моё тело и проронила несколько слезинок на ещё несостоявшихся похоронах.

Кэролайн наклонилась, сухо поцеловала меня в лоб и поспешила выйти из палаты.

Я смог собраться и спросить:

– Ребё-о-о-о?…

Кэролайн обернулась в дверях палаты и нахмурилась.

– Ребёнок? Ты серьёзно спрашиваешь о ребёнке? Клаус, ты парализован! Я не хочу вынашивать ребёнка от отца, который будет лежачим остаток всех своих дней. Я поняла, что беременность была досадной ошибкой. Я прервала её, пока не стало слишком поздно.

Мои глаза округлились и начали бешено вращаться. Запиликал какой-то из медицинских приборов, к которым я был подсоединён.

– С-с-с-су-у-у… – засвистел я, чувствуя, как давление резко поднялось.

– Клаус, пойми меня правильно! Я просто не хочу, чтобы страдало невинное дитя, – высокопарно произнесла Кэролайн.

В палату вошла медсестра. Ей на пост пришёл сигнал с моей аппаратуры.

– Мисс, покиньте палату! Немедленно! – попросила она.

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь страдал! – выкрикнула Кэрол и закрыла за собой дверь.

Сука…

Кэролайн просто не хотела напрягаться и связывать свою жизнь с паралитиком…

Наверное, надо сказать спасибо Кэрол.

В тот день мне резко стало худо и едва не отказало то немногое, что ещё служило.

Сначала меня накрыло чёрным унынием. Даже моя невеста не верила в меня и сделала аборт!

Но потом меня обуяло злостью и яростью!

Я бывал в горячих точках и едва умирал от жажды, меня ранило не единожды.

Я потерял много своих бойцов и видел смерть ближе, чем кто бы то ни был.

Я не боялся умереть, но хотел бы сделать это достойно, как подобает настоящему мужчине.

Я готов был сдохнуть даже на постели, но только в случае, если бы мне к тому моменту исполнилось лет девяносто, а вокруг крутились правнуки, дёргая меня за бороду.

Но не так! Не тогда, когда тебе едва стукнул тридцать один год!

Я, блядь, молод и здоров как бык. Во мне немерено сил и желания жить!

Так что пошли на хрен все: врачи со своими неутешительными диагнозами и предложениями переместить меня в центр для таких же, как я; лживая невеста, удравшая сразу же, едва запахло трудностями; фанаты, боготворившие меня и разом отвернувшиеся после одной-единственной крупной неудачи.

Я лежал в больнице и клял всех, черпая в своей озлобленности силы жить дальше.

Я дал себе установку – встать на ноги. Обязательно!

Не только встать на ноги, но и утереть нос всем, кто не верил в моё выздоровление.

В один из дней меня навестил мой приятель Майки.

– Как ты, бро?

Я метнул на него яростный взгляд.

– Вот это я понимаю, держишься молодцом! – хлопнул меня по плечу приятель. – До меня дошёл слушок, что Кэролайн кинула тебя. Ну и сука же она! Я всегда говорил, что она – одна из дырок, не больше. Честно говоря, ты немногое потерял. Найти точно такую же не составит большого труда.

Я улыбнулся, наверное, это меньше всего походило на улыбку.

– А ещё я вот что считаю, Лукас. Не хрен тебе свою задницу в этом центре отлёживать. Тебе тут слюни подтирают, пятки чешут, как царьку папуасов! Тебе надо переехать к себе. Я нашёл тебе одну сиделку. Он выхаживает и ставит на ноги кого-то вроде нас, долбанутых на всю башку, пострадавших после аварий или военных действий.

– Он? – переспросил я.

– Ага. Доктор Тейлор. Называй его только так.

Я шевельнул губами. Сказать два сложных слова было тяжело.

Майки усмехнулся.

– Поверь, приятель, он научит тебя чётко и ясно произносить «доктор Тейлор» раньше, чем ты нагадишь в свою «утку» ещё хотя бы раз! – грубо пошутил Майки.

Приятель говорил нарочито резко. Я с облегчением вздохнул. Меня не нужно было жалеть и смотреть на меня с презрением.

Я хотел встать на ноги и вернуться к нормальной жизни…

Майки перевёз меня в сраную глушь. В дом моих родителей. Я сто лет не бывал там. Дом стоял пустующий.

Это был огромный домина, за которым требовался уход.

Я долгое время жил в городской квартире и порядком подзабыл, в каком плачевном состоянии пребывает дом родителей.

Меня раздражал вид провисшего потолка и старые обои в пятнах сырости.

Мне захотелось навести в доме порядок сразу же, как каталку со мной разместили в одной из комнат.