Плохой парень (ЛП)

— Я должна быть волонтером на утреннем карнавале, а потом сопровождать школьные танцы. — Я морщусь.

— О, попала. — Он качается на пятках.

Мое сердце разрывается из-за него. У него хватило смелости пригласить меня на свидание в присутствии Йена, и я не хочу сразу отказывать ему.

— Но, может быть, в воскре…

Йен обнимает меня за плечи и ведет по коридору.

— А теперь попрощайся, Логан.

— О... э-э... пока. Подожди! — Йен не ждет. — Ладно! Я поговорю с тобой позже, Сэм. Может быть, попробуем что-нибудь придумать в другой раз?!

Я не успеваю ответить, потому что Йен сворачивает за угол и увлекает меня за собой. Когда мы оказываемся вне пределов слышимости Логана, я вырываюсь из объятий Йена.

— Что, черт возьми, это было?

Он качает головой и ведет меня в класс. Во второй раз за сегодняшний день он закрывает за собой дверь. Мы одни, а он ходит, как лев в клетке. Я чувствую необходимость бежать. Мне хочется приоткрыть окно, высунуть голову и глотнуть воздуха. Дождь будет лить мне в лицо, но это того стоит.

Вместо этого иду к своему столу, открываю бутылку «Гаторейда» и делаю большой глоток. Когда сглатываю, кое-что вспоминаю.

— Ты думаешь, он действительно послал медведя, а тот просто потерялся в пути?

Тишина.

— Йен?

— Возможно. Ты же знаешь, какие эти дети из хора.

Нет, вообще-то нет. Он намекает, что они преступники? Они проводят свое время, наблюдая за «Glee» и распевая а капелла версии Тейлор Свифт. Они безвредны.

— Похоже, все твои медведи прибыли вовремя, — замечаю я.

— Хм.

Он не перестает ходить.

— Ты ведешь себя странно. Что ты знаешь такого, чего не говоришь мне?

Он поворачивается ко мне и упирает руки в бока. Лучше бы он этого не делал. Это его поза Супермена, и сегодня, в отглаженной белой рубашке, закатанной до локтей, и черных брюках, он вполне мог сойти за мистера Кента.

— Это не имеет значения. Ты будешь смеяться, когда я тебе расскажу.

Это означает, что я точно не буду.

— Скажешь мне что?

— Я заплатил одному из ребят из хора, чтобы он перехватил твои подарки и доставил их мне, а не тебе. — Его глаза сузились, сфокусировавшись на окне за моей головой.

Что. За. Черт.

— Зачем?

Может быть, я недостаточно серьезно отнеслась к его предполагаемому медвежьему фетишу. Насколько я уверена, что он пожертвовал эти сумки с медведями в детскую больницу? Они могли быть спрятаны в его шкафу, крошечном плюшевом храме наслаждений.

— Почему нет? — Он пожимает плечами, не обращая внимания на мой гнев. — Может быть, я подумал, что тебе не следует подвергаться ужасному почерку Логана.

— Настоящий ответ.

— Это и есть настоящий ответ. Стихи у него были дерьмовые, а почерк еще хуже — каракули.

— Не пытайся быть милым сейчас, — я злюсь — взбешена. — Не могу поверить, что ты это сделал. Я провела последние две недели, чувствуя себя дерьмово, потому что ты получал кучу подарков, а я была ужасно приземиста. Я чувствовала себя одинокой неудачницей.

— Сэм… — Он пытается подойти ближе, и я поднимаю руки, чтобы остановить его. Знаю, что это бесполезное занятие. Если бы он захотел дотянуться до меня, мои руки согнулись бы, как спагетти.

— Сэм… Сэмвич… Сэм и сыр. — Каждое из моих прозвищ как будто перехватывает мои струнки сердца. Он наклоняется, и мы оказываемся лицом к лицу. — Я сделал это, потому что пришло время нам с тобой перестать ходить вокруг очевидного, о том, что между нами есть.

— В твоих словах нет смысла.

— Ты права. Я постараюсь все прояснить. — Его голубые глаза тлеют, и по спине пробегает дрожь страха.

— Э-э... Или ты мог бы просто пожать мне руку, повернуться и покончить с этим?

— Чего ты боишься? — Он хмурится.

Я отмахиваюсь от его вопроса.

— О, на самом деле много чего. Все как обычно: пауки, тараканы, призраки. Кроме того, я потеряла своего лучшего друга, потому что он считает, что мы должны раскачивать лодку.

— Это не так.

— Как бы ты назвал наш вчерашний телефонный звонок?! Пустая болтовня? — Его спокойное поведение приводит меня в ярость.

— На самом деле, как раз наоборот. Слушай, мы не собираемся устраивать дружбу с пользой. Мы не собираемся просто заниматься сексом и вести себя непринужденно.

— Конечно. Зачем нам это? Это звучит слишком просто.

— Когда ты будешь готова, я приглашу тебя на свидание.

— Свидание?! Я даже не хочу тусоваться с тобой как с другом прямо сейчас! Ты украл моих медведей и мои цветы!

— Нет, помнишь? — Наконец-то в его голосе слышится раздражение. — Я подарил тебе цветы.

Верно, но они так жгли меня ревностью, что я их выбросила. Теперь я злюсь на него еще больше. Я толкаю его в грудь, и от его твердой мускулатуры у меня на пальце появляется трещина. Отлично, я, наверное, что-то сломала.

— Не пытайся ускользнуть из-за формальности, придурок.

Его рука обхватывает мою, так что я не могу оторвать ее, и мы с таким же успехом можем быть в 1800-х годах, потому что его прикосновение к моей руке кажется неуместным и интимным, и есть ли нервы в твоей руке, которые соединяются с твоим пахом?

— Я куплю тебе миллион медведей, если ты этого хочешь.