Плохой парень// Bad Guy

— Впрочем не важно. Ты прав я скрыла эти два факта намеренно, как и ещё один. И ты сам понимаешь почему? — я почти дошла до входа в комплекс, когда мужчина спокойно усмехнулся в трубку так, что это было даже слышно.

— В общем ждём гостей в условиях полной конфиденциальности, — пробубнил Ю Чон, а я закончила:

— Подготовь всё так, чтобы я могла с ним поговорить без свидетелей. У меня к нему есть одна интересная просьба.

— Такая о которой не должен знать никто в департаменте?

— Да.

Естественно найденная нами деталь в комнате норэбан была тут же отправлена на экспертизу. И естественно ей я тоже уже не доверяла. Поэтому у меня и лежал маленький кусок скотча в герметичном пакете, а на нем часть частиц того что было на маске. В любом случае у меня в этот момент появилась отличная идея, как именно узнать, какая пудра или тональник остались на той маске. Тэ Хван артист с огромной командой, среди которой должны быть знающие люди, и он как никто другой теперь был заинтересован в том, чтобы найти виновников несчастья, которое переживал его друг.

Вот только оставался вопрос? Неужели этот его "коллега" мог так влюбиться в Наталью, что готов совершить такую страшную вещь? Мне всегда казалось, что подобная любовь, а вернее её форма — это сродни болезни. А после того, что произошло со мной, я вообще перестала верить в то, что можно любить человека вот так. Даже настолько, чтобы пойти на такой дикий и страшный шаг.

Все эти мысли привели меня к тому, что я вышла из такси у высотного здания, которое стояло в небольшой кучке таких же небоскребов в центре Сеула, и даже не заметила как и всегда, как пролетело время.

Справа послышались шаги, а я обернулась и поклонилась Ли Ю Чон-ши, который тут же раскрыл над нами зонт и мы не сговариваясь пошли в сторону широких автоматических дверей. На парковке стояли три ряда машин, а работники спешили войти через проходную, которая к моему удивлению была оснащена металлоискателями и пропускной системой, как на фабрике.

— Это норма для нас. Не удивляйся, Лика. После того сколько у нас предотвратили терактов в девяностых, мы обезопасили себя со всех сторон, — пояснил мужчина, а к нам уже спешил менеджер приёмной.

Девушка затормозила, как только Ю Чон-ши показал ей значок, и побледнела. Медленно подняла на меня взгляд и кивнув охране, указала нам вообще в другую сторону.

— Что она хочет? — мы пошли следом за ней, а Ю Чон пояснил:

— Ведёт к служебной лестнице. Это нормальная процедура, чтобы не привлекать лишнего внимания проныр и папарацци, которые постоянно следят за жизнью и работой таких компаний.

— Репутация превыше всего? — я расстегнула плащ и ощутила, как по моей спине ползёт липкое ощущение.

Это компания его семьи. Все эти люди в будущем станут его подчинёнными. У этого парня впереди отличная и прекрасная жизнь. Поэтому то, что до него наконец дошла вся пагубность нашей связи — это только к лучшему.

Так я думала, пытаясь успокоить себя, и не вспоминать, что знала я совершенно другого парня. Грубого балабола и бабника, который никак не вписывался в образ мужчины в строгом костюме с галстуком, как удавкой вокруг шеи.

Мы вошли в лифт, и вот тут я стала ощутимо нервничать. Три жлоба охраны сопровождают полицейских? Это уже ни в какие ворота не лезло!

— Почему нас ведёт охрана? — задала вполне закономерный вопрос, когда мы вышли в просторный холл на двадцать пятом этаже и я ощутила, что попала в какой-то пресс-центр.

За столами, которые разделяли перегородки сидели работники и без умолку трещали по связи. Но шума от этого было меньше, чем от того, что произошло секундой позже.

Из центральных дверей вылетел мужчина, а мы встали прямо в приемной. При чём охрана и не пыталась поднять того, кто фактически упал к нашим ногам. А потом наступил момент перелома в моем сознании. Я была уверена, что ломка перерастет в состояние полнейшего днища, которое накроет меня, как только я снова его встречу.

Но всё случилось наоборот. Во рту пересохло моментально, а гортань жгло от того что я не могла сделать нормально вдох. Меня накрыло этими проклятыми чувствами так, что не могла оторвать от него взгляда.

В дверях, очевидно кабинета своего отчима, стоял Ким Хан Бин и дышал так, словно пробежал только что марафон или стометровку. Скулы сведены, на лице просто звериная маска и выражение его такое, будто парень в состоянии аффекта и не контролирует себя вообще.

И вот апогеем стало то, как Хан натурально зарычал что-то на корейском в сторону мужчины, который поднялся и начал дрожать так, словно перед ним стоял Дьявол. А я буквально жрала это всё глазами. Ловила любую его эмоцию и мне нравилось смотреть на это. Самым ужасным в этом всём было то, что за каким-то чёртом я была уверена в правоте парня. Уже стояла и оправдывала его действия, хотя не знала ни их причин, ни того за что Хан избил мужчину.