Плохой парень

Бэнкс вспомнил: старый сержант Оззи Олбрайт рассказывал, будто в Сан-Франциско самый большой в мире китайский квартал, не считая самого Китая. Тогда они оба вели дело в лондонском Чайнатауне. И оно настигло Бэнкса накануне отъезда, как это часто случается с подобными делами, почему, собственно, он о нем и вспомнил. Можно всю жизнь ждать, что справедливость все же восторжествует, но порой это происходит лишь под самый конец. Ибо такова карма.

Тереза оживленно о чем-то щебетала, и Бэнкс осознал, что совсем не слушает ее, мысленно унесясь в прошлое.

— Куда, вы говорите, мы идем? — спросил он.

Она бросила на него острый взгляд:

— Я ничего не говорила. Это сюрприз.

— Точно.

Скоро народу стало куда меньше. Магазины попадались редко, и улицы были уже не так ярко освещены.

— Мы сейчас на Стоктон-стрит-туннель, — пояснила Тереза. — А нам нужно… — Она огляделась, припоминая дорогу. — Нам нужно вот сюда. — Она указала в сторону небольшого переулка, отходящего от Буш-стрит параллельно улице Стоктон.

Бэнкс прочел на табличке его название: «Буррито».

— Извините, — улыбнулась Тереза. — Давно тут не была.

— Так-так, — притворно нахмурился Бэнкс. — Заманили меня в темный переулок?

Тереза рассмеялась:

— Не очень уж и темный. Мы пришли, это здесь. Смотрите.

Она подвела его к дому, и на доске Бэнкс с некоторым трудом разобрал в слабом свете уличного фонаря надпись: «Примерно на этом месте Майлз Арчер, напарник Сэма Спейда, был убит Бриджит О’Шоннесси».

Бэнкс застыл как вкопанный. Так вот где это случилось. Он обернулся к Терезе и усмехнулся.

— Вы же сказали, что работаете в полиции, — с улыбкой пояснила она. — Я подумала, что вам будет интересно.

— И не ошиблись. А я к тому же как раз начал читать книгу. Но мне и в голову не могло прийти… я знаю, конечно, история выдуманная, однако город описан настолько реалистично, что сам становится отдельным персонажем. И все же я и вообразить не мог… прямо слов нету. — Он прочитал надпись еще раз. — Но они раскрывают интригу. Теперь мне известно, чем дело кончится.

— Так ли это важно?

— Нет, наверное. А потом я уже смотрел фильм, и пока что он мало расходится с книгой.

— Ну, постепенно вы обнаружите, что это не так. Ладно, встаньте-ка сюда, пожалуйста.

Тереза достала из сумочки маленький фотоаппарат. Бэнкс замер возле таблички, в глаза ему мигнул огонек против эффекта красных глаз, сразу же сверкнула вспышка. Он моргнул, и тут с другого конца переулка кто-то спросил:

— Хотите, я щелкну вас обоих?

К ним подошли двое. Тереза протянула мужчине фотоаппарат, а его жена или подруга, улыбаясь, остановилась чуть поодаль. Тереза встала рядом с Бэнксом и положила голову ему на плечо. Снова сработала вспышка. Мужчина проверил на дисплее, хорошо ли вышел снимок, и вернул Терезе камеру. Она поблагодарила его.

— Откуда вы знали, что он не убежит с вашим фотоаппаратом? — спросил Бэнкс, когда они пошли вниз по ступенькам в сторону Стоктон-стрит.

— Ох, не будьте таким циником. Надо хоть немного доверять людям, а иначе и вовсе жить незачем.

— Да, наверно.

— Кроме того, они шли рука об руку, просто гуляли. Трудно было заподозрить в них уличных воришек.

Бэнкс рассмеялся:

— Из вас мог бы выйти неплохой полицейский.

— Это всего лишь заурядный здравый смысл, — улыбнулась она.

Они дошли до Юнион-сквер, обогнули парк и по Гири-стрит вернулись к себе в отель. По дороге им встретились уже знакомые Бэнксу местные обитатели — бездомный негр в лохмотьях и старая проститутка, — но на сей раз оба вели себя скромно.

В «Монако» Бэнкс спросил:

— Не хотите ли выпить на ночь по стаканчику в баре?

Тереза остановилась, по-прежнему держа его под руку:

— Нет, по-моему, не стоит. Там слишком много народу и слишком шумно. Они разрушат наш настрой. У меня в номере есть бутылка хорошего каберне-совиньон. Почему бы нам не подняться ко мне и не выпить по стаканчику?

В ее глазах читалось недвусмысленное предложение. Бэнкс галантно склонил голову и искренне произнес:

— Это будет чудесное завершение чудесного последнего дня моего чудесного путешествия.

Было уже почти семь, когда Энни вышла с работы и села в свою машину. Маленькая красная «астра» окончательно сдохла этим летом, но Энни была вполне довольна «метаном», который купила взамен. Особенно ее порадовала цена.

После совещания Энни направилась в гостиницу, где временно жила Эрин Дойл. Девушка по-прежнему пребывала все в том же отрешенно-замкнутом состоянии. Вместе с ней и Патрицией Ю, которая за ней присматривала, Энни поехала в участок, и там у Эрин сняли отпечатки пальцев.

Затем пришлось долго корпеть над всевозможными бумагами, и под конец Энни мечтала лишь о том, чтобы прийти домой, принять горячую ванну и выпить стакан вина. Она так устала, что почти милю проехала в направлении Харксайда, прежде чем вспомнила, что собиралась заглянуть в коттедж Бэнкса, полить цветы и вынуть корреспонденцию из почтового ящика.