Плохой папочка

Я хотел сказать ей что–то другое. Хотел сказать ей, что я был тем самым мужчиной, которого она заслуживает, тем, кто спасет ее и ничего не попросит взамен. Я хотел сказать, что я заберу ее в жизнь, где счастье и безопасность. Я хотел сказать ей все, что она заслужила. Но я не мог. У меня есть много пороков, но я не лжец.

– Я уничтожу тебя, – предупредил я. – Я возьму то, что ты должна будешь дать, и буду выпивать это, как пустыня выпивает дождь. Я буду терзать тебя, пока ты не будешь умолять меня остановиться. А потом, когда ты будешь думать, что больше не можешь это терпеть, я овладею тобой снова.

Я честно предупредил ее. Если бы она не нуждалась в моей помощи, то бежала бы со всех ног. Я сказал ей, что возьму все, что у нее было. Но я не сказал ей, чего желал больше всего. Я не сказал ей, что она подарит мне сына.

Она посмотрела на меня, сперва, оглядев бар. Она обернулась и посмотрела на дверь, взвешивая альтернативу, и затем ответила.

– У меня нет выбора, – сказала она. – Ты можешь взять то, что хочешь. Ты можешь использовать меня до последней капли. Просто помоги мне.

– Ладно, – ответил я. – Но когда пыль уляжется, помни, ведь это ты пришла ко мне.

– Я буду помнить.

– Я тебя предупреждал.

– Я не забуду.

– Ты спросила, хороший ли я человек. Правда в том, что я не хороший человек. Я плохой. Плохой, до самых костей.

Глава 4

Фейт

То, что я собираюсь сказать вам – не очень красиво звучит.

Могу ли я объяснить все это адекватно? Нет.

Есть ли у меня способ решить это по–другому, нежели как законченная шлюха? Я сомневаюсь.

Но правда занимает более важное место, чем представление. И она заключается в том, что то, что случилось со мной – это последствия решений моей жизни, приведшие к той роковой ночи, с последствиями которой мне придется жить до конца дней.

Я умру.

Вот такая, правда.

Я более часа стояла на стоянке мотеля, ожидая приезда Джексона. Не имея понятия, где находилась. Все, что я знала, что все еще находилась в Неваде, а это не было достаточно далеко.

Шел дождь, и я промокла до нитки, что заставило все тело дрожать. Мне было некуда идти, не к кому обратиться. Я укрылась под большой секвойей и смотрела на людей, которые приходили и уходили из бара.

Увидев его, я узнаю – вот что я говорила себе. Мне просто нужно было ждать. Да поможет мне Господь.

Он должен был прийти.

И все, что я должна была сделать – выбросить все свои надежды, принести себя в жертву на алтарь судьбы, и молиться, чтобы не влезть во что–то хуже, чем жизнь, от которой я пыталась сбежать.

Это звучит глупо, и может, так и было, но пока вы не окажетесь в подобной ситуации, вы не сможете понять страха, который привел меня на эту парковку.

Волк Стейтен был влиятельным человеком. Безжалостным. Он устанавливал правила, и моя работа заключалась в том, чтобы подчиняться.

Ранее, той ночью, он сказал мне, что собирается запереть меня в секретной комнате своей виллы. Никто, кроме него, никогда не сможет снова взглянуть на меня, аргументировав это своей сильной любовью и моей важностью для него.

И часть меня хотела верить ему. Как обычная девушка, я всегда мечтала быть чьей–то принцессой, быть желанной человеком, что он просто не мог вынести мысли, что другие мужчины смотрят на меня. Но моя жизнь с Волком была не такой. То, как он относился ко мне, не было похоже на отношения принца к принцессе. Чем дольше я оставалась, тем хуже становилось. Ревность и собственнический инстинкт затмевали все остальное. Насилие наконец–то вернуло меня в реальность. Здесь не было места для любви. Даже заперев меня в тюрьме, он все равно найдет причины, чтобы наказать меня, истязать. И если у нас когда–либо появится ребенок, его жизнь станет сущим адом.

Вот что дало мне мужество взять жизнь в свои руки. Едва ли на два часа раньше, я выскользнула с вечеринки, которую он устроил в мою честь. Предполагалось, что она будет моим прощание с миром, последний раз, когда кто–то, кроме него, увидит меня.

К черту. Это.

К черту всех их.

Все на той вечеринке, все двенадцать членов Лос-Лобоса, все наши так называемые друзья, знали, что я буду заперта навсегда. И никто из них даже не моргнул. Никто из них не пошевелил пальцем. На самом деле, они одобрили это. Вот такой была жизнь в Лос-Лобосе. Я слышала, что мужчины прятали свою семью, и обращались к своим женщинам как к заключенным и рабам. Я отказывалась верить в это. Теперь я знала, что это было правдой. Волк хотел, чтобы всю свою жизнь я жила в глухом бункере.

Как я уже говорила. К черту. Это.

Когда я бежала с виллы, которая находилась на горе, я понятия не имела, куда направляюсь. Я бежала по лесу, как олень, затравленный собаками. Я падала на камни. Скатывалась по оврагам. И достигнув шоссе, мне было все равно, кто подхватит меня. Меня не волновало, в какую сторону они направились. Я не спрашивала. Я просто поднялась и молча села. Я бы поехала куда угодно и с кем угодно. Ничто не могло быть хуже, чем жизнь, которую планировал для меня Волк.