Плохой хороший парень

— Ты пьян? — скорее уточнила я, на что Май задрал голову к потолку.

— Вот только не нужно строить из себя деву милосердия, — скривился он. — Придержи свою заботу для блондина с гейской причёской. Кстати, как она? Всё так же блестит и развивается на солнце?

Мне не хотелось с ним спорить. Ничего не хотелось, кроме того, что было задумано. Придвинув стул, я села напротив него, в последний раз обрисовывая черты его профиля. Отнюдь не по служебной схеме, скорее по собственному желанию.

Я прощалась молча.

— Дай угадаю, тебя тревожит задержание отца? — нарушил тишину Майский. — Ты зря тратишь время. Мне ничего об этом неизвестно.

Сам того не зная, хакер завёл нужный мне разговор.

— Его практически уличили в том, что всё это время делал ты.

Петличка обожгла грудь. Неприятная волна мурашек пробежала по телу.

— Ты серьёзно, Юна? — хмыкнул он. — Это невозможно.

Отчасти тёплое «Мурка» больше не звучало из его уст. Собственное имя, произнесённое его голосом, теперь заменяло бритву полосующую сердце.

— Но ты ведь не будешь скрывать, что все махинации — твоих рук дело? Что все диски, переданные мне — есть прямое доказательство твоей деятельности? Это ты грабил и продолжаешь грабить людей… Включая меня.

Мои вопросы были слишком кривыми, такими неискренними, что любой мог разглядеть в них скрытый интерес. Но Майский этого не заметил.

Боже…

Больнее стало от того, что он доверял мне. Не искал подвоха, не спешил был внимательным. Просто верил.

— Так и есть, — выдохнул Тимур и, наконец, перевёл взгляд на меня. Строгий, несколько виноватый. — Сама всё знаешь. Будь моя воля, я бы давно послал всё к чертям. Но есть Динка. Она — моя семья. И я всё для неё сделаю.

Семья… Я всё для неё сделаю. Даже переступлю через себя.

Перманентный образ отца на секунду проявился в памяти. Он смотрел на меня с укором, а я безмолвно просила прощение. За то, что не послушала. За то, что оступилась. За то, что отняла у него шанс на свободу.

Рука потянулась к груди, прикрывая динамик петлички.

Те, кто прослушивал нас на другой стороне, не получат желаемого. Только не с моей помощью.

— Так почему ты ушёл? — прозвучало тихо. — Почему бросил, когда был нужен?

Тимур нахмурил брови. Было ясно, что он не раз жалел о содеянном.

— Хочешь разговора по душам? Хорошо.

Он подскочил с дивана. Я приподнялась вместе с ним. Теперь нас разделяло крохотное расстояние.

— Но прежде ответь мне… Марк сказал правду?

Конечно же, нет!

Май смотрел мне в глаза, выискивая в них протест. Тот, который я спешно хоронила в себе. Ради него, пусть он того никогда не поймёт.

— Да, — хрипло вырвалось из груди.

Тимур не смог скрыть удивления, помешанного с разочарованием.

— Значит, такой ты выбор сделала?

Это было невозможно. Он впервые показался мне земным, способным на поражение и слабость.

— Да, — уже жёстче произнесла я, содрогаясь от внутренней боли. — Я и Марк вместе. Ты был что-то вроде разгрузки. Такой короткий выходной.

На его лице ничего не дрогнуло. Он стойко принял лживое признание. На мгновение показалось, что наши губы вот-вот соприкоснуться.

Но тогда я не смогу больше лгать.

Вдохнув воздух вместе с силами, я произнесла:

— Ты должен исчезнуть, Майский. Навсегда… Если я увижу тебя снова, то обязательно посажу. Не сомневайся в этом.

Тимур

Стоя у подъезда дома Миры, я всё не мог понять, как некогда идеальный план дал трещину; как собственноручно запущенные обстоятельства стали работать против меня, а желаемое оказалось отнюдь не сладким.

Похоже, я старею…

Минуты размышлений разбил громкий детский возглас, а после показались светлые косички и крокотные сандалики.

— Тим! — одна лишь Дина неизменно была мне рада. Всегда. Но сегодня мне пришлось пожертвовать бесценным вниманием. — Это мне?! — поинтересовалась сестрёнка, заметив в моих руках большую плюшевую лайку.

Опустившись на корточки, я вручил девчонке игрушку.

— Это Юта. Только с кишками из ваты. Она будет тебя охранять…

… когда меня не будет рядом, — мысленно добавил я.

Огромные голубые глаза засверкали от счастья.

— А где же Юна? — невинный вопрос ржавой пилой прошёлся по нервам.

— Полагаю, участвует в церковном хоре. Это так на неё похоже.

Удивительно, но мой ответ удовлетворил сестру, и она довольная пошла выгуливать бездушного пса в тёмном палисаднике. Теперь мне предстояло встретиться с той, которая не жаловала встречи со мной. Как и предполагалось, Мира вывалила на меня всё своё недовольство по средством острого взгляда.

— Снова приходишь ночью, Майский? Тебе хоть что-нибудь известно о нормах приличия? Клянусь, в следующий раз я не…

— Не злись, пантера, — перебил её я. — Следующего раза не будет.