Плохой американец. Том II

— Сообщение для полиции Балтимора — хрипло произнес я — Убийства в абортариях совершает мафиози из Нью-Йорка по кличке Мясник. Банда «адская кухня».

— Повторите — голос диспетчера стал строгим.

Я послушно повторил. Да, переговоры уже пишут, но хороших программ анализа голоса нынче днем с огнем не сыщешь.

Повесив трубку, я отправился к автодилеру автобусов. Там меня уже ждал Джимми Диван.

— Вот эта развалина??

Я обошел обшарпанный желтый автобус. Джимми вместе с худым, очкастым сейлзом шли следом.

Бусик последние 7 лет поработал на школьных линиях и был прилично так убит. Покраска отваливалась, крылья проржавели.

— Что за херня?? — я повернулся к Джимми, пнул лысую покрышку — Его так за семь лет уработали? Он вообще на ходу?

— Питер! Конечно, он на ходу — Диван обиделся — Я это первым делом проверил.

— А зачем вам автобус? — поинтересовался унылый сейлз.

— Для музыкального тура по США-ответил я — Но боюсь, он не доедет и до Филадельфии.

— Мэн, новый в два раза дороже — прошептал мне толстяк — Плюс на них очередь два месяца, сразу не купишь.

И это в капиталистической Америке? Куда катятся Штаты…

— Ладно, берем — я подозвал жестом к себе сейлза — Надеюсь покрасить вы его сможете? И мне нужны багажные полки наверху.

— Сможем — покивал очкарик — В какой цвет?

— Красные языки пламени на черном фоне и надпись AC/DС.

— Так вы из этой нашумевшей группы??

— Да.

— Все сделаем в лучшем виде! — сейлз оживился — Слышал вашу песню Thunderstruck — это бомба!

— Даже не сомневаюсь. Автобус нужен к 22-му февраля — я достал чековую книжку — Справитесь.

— Даже не сомневайтесь!

* * *

После дилерского центра, мы поехали в Балтимор. Рядом со студией был полный порядок — «Ангелы ада» оттеснили фанатов, установили даже две самодельные загородки.

— Как тут? — я пожал руку Большому Биллу, оглядел толпу. Увидев меня молодежь закричала, замахала руками.

— Есть пара симпотных — байкер подмигнул девушке с розовыми волосами в первом ряду. На мой вкус она была слишком костлявая.

— Да я об обстановке.

— Все пучком, проблем нет. Приезжала полиция, я поговорил с офицером, объяснил ему, что да как… У него оказался брат в байкер-клубе.

— Надо выделить фонд пластинок на целевые подарки — задумался вслух я.

— Кстати, да! — Билли вытащил из сумки на плече диск — Распишешься?

Пока я ставил автограф на обложке, байкер все-таки озвучил одну проблему:

— Нам бы какое-нибудь охранное помещение. Парням покемарить, поесть…

— Договорюсь — я поднялся в студию и тут меня уже ждали. В помещении был настоящий аншлаг. Шакил позировал фотографу, телевизионная бригада из трех человек снимала статного мужчину и двух пожилых женщин. Белокурая стройная репортерша держала микрофон и кивала головой в такт рубящим движениям «статного»:

— … непозволительная и постыдная история. А вот и он! — мужчина увидел меня, ткнул пальцем — Полюбуйтесь.

— С кем имею честь? — холодно произнес я, разглядывая всю компанию.

— Это мой отец — ко мне подошел Кен, прошептал на ухо — Флойд Уотермарк. Женщина слева — вон та, седая, густыми бровями — это бабушка Фила.

— Дай догадаюсь. Вторая женщина, шатенка — это бабушка Джона?

— Мать.

— Ага!

Внутри меня разгоралось бешенство. Превратили встречу черт знает во что. Реалити шоу.

— А снимает кто нас?

— CBC.

— А как они попали в студию?

— Шакил пустил.

Ну все, пиздец тебе, черномазый.

Репортерша закончила с Флойдом, подошла ко мне. Протянула руку для пожатия — Ева Вайт. Феминизм на марше. Я осторожно пожал руку, представился для всех.

— Питер Уолш. Я на две секунды отойду помыть руки — говорят, что новый грипп передается и через кожу тоже.

На лицах присутствующих отразилось понимание.

— Шакил, на два слова — я махнул рукой в сторону выхода.

А вот негр, похоже, не догонял. Улыбался, сука!

Мы вышли в коридор, прошли в уборную. Там я аккуратно прикрыл дверь и без слов зарядил ему с правой в печень. Шакил сложился, прижимая руки к животу. Я обошел парня, и приложился парню пыром в копчик. Негр подпрыгнул, замычал от боли.

— Только сука, молчи. Только молчи! — я врезал по почкам. Новый стон боли. Ну и финальный штрих — удар в нос. Так, чтобы кровище было по всему белому кафелю.

— Знаешь, за что я тебя бью?

Шакил сполз по стенке на пол, замотал головой. В глазах стояли слезы, кровь лилась по подбородку..

— Ну, не надо, не плачь моя чернокожая красавица. Вот, утрись — я вытащил платок из кармана — Я в твою мудацкую башку вбиваю простую мысль. Ты тут никто. И подставлять студию ты больше не будешь. Ясно?

Негр быстро закивал головой.

— Баба из CBC тебе денег дала?

Шакил опять кивнул.

Я вздернул его за отвороты куртки, пошарился по карманам. Там, действительно, были распиханы баксы. Мелкие купюры по десять, двадцать долларов. Всего насчитал сто сорок зеленых.

— Ну и дешевка же ты, Шакил. Второй раз за центы продаешься. Все, вали домой, отлеживайся.

Я умылся, вернулся в студию. Во мне продолжало клокотать бешенство.

— Ева, вы знаете, что такое коммерческий подкуп?

— О чем вы? — растерялась блондинка, краснея.

Все с интересом уставились на репортершу. Предательский румянец выдал ее с головой.