Плохой американец. Том II

Все с изумлением на меня посмотрели. Мало кто из «экс-смайлов» сейчас понимал масштабы будущего музыкального бизнеса. Песни могут приносить огромные деньги. Только на одной White Christmas Ирвинг Берлин заработал больше 36 миллионов долларов. Yesterdayпривезла Битлам тридцать лямов. Она кстати, является самой перепеваемой песней мира — и за это музыканты тоже отстегивают ежегодно. А Бен Кинг? Он восемь лет назад записал Stand by me. Больше 400 артистов сделают каверы и это принесет «Королю» 27 миллионов зеленых. Ну и разумеется хит всех времен и народов. Happy Birthday. Да, у этой песни тоже есть авторы. Это сестры Хилл. Им надо было поздравить своих воспитанников в детском саду с днем рождения и они родили хит всех времен и народа. А заодно заработали 50 миллионов!

Я очень хорошо помнил этот рейтинг — он был напечатан в журнале Ролинг Стоунс и висел над моей кроватью в детском доме. У всех были приклеены постеры с голыми девками, Шварцем или Сталлоне, а я каждый вечер смотрел на цифры. Смотрел и верил — и у меня будет 50 миллионов. Можно сказать, я так программировал свое будущее. И это сработало! Будущее наступило и я стал миллионером. Лихие 90-е, приватизация, бери, что лежит…

— А если она захочет сюда заглянуть? Поздравить нас? — Джимми крутил в руках ключи и разглядывал брелок со скачущей лошадью.

— Ты ей мягко объяснишь, что Питер сейчас не может, у него пресс-конференция с журналистами. На самом деле у всех нас намечался фуршет, на который были приглашены «акулы пера». Так сказать, афтепати с нужными людьми. И Тэсса мне там совсем не нужна была. Лишь Вики. Именно с ней я собирался закончить этот вечер.

— Питер, Тэсса очень обидится, что не смогла разделить с тобой успех — встряла в разговор хмурая Бонита. Огонек в ее глазах погас.

— А твое мнение на этот счет меня совсем не интересует — я надел обратно солнцезащитные очки.

— Эй, давай повежливее с моей девушкой! — обиделся Джон, впрочем даже не делая попытки встать с кровати. Все еще были без сил после концерта.

— А это я еще вежлив с ней — мне пришлось подойти ближе к Боните, наставить на нее палец — Если твоя девушка хочет быть с нашей группой, ей придется выучить некоторые правила. И первый закон — мои указания не обсуждаются. Это ясно?

Бонита насуплено молчала.

— Это ясно?!?

— Да!

— Ну и отлично. Мне пора.

Я распахнул дверь гримерки. За ней толпились возбужденные фанаты. При виде меня они тут же начали вопить. Охрана коробочкой сомкнулась вокруг и мы пошли на фуршет.

Глава 22

— У меня нет слов — произнес Клифф, крепко пожимая мне руку.

— Что и по лифчикам нет претензий? — удивился я, разглядывая зал для фуршета. Ко мне тут же бросились журналисты, засверкали вспышки фотокамер. Охрана оттеснила наиболее рьяных.

— Что ты!! Завтра вся пресса будет наша! На обоих побережьях.

Я машу рукой, байкеры пропускают к нам Вики. Девушка улыбаясь, несет в руках черный бюстгальтер.

— А вот это мой. Держи!

Я смотрю на темную водолазку девушки и вижу под ней напрягшиеся соски. До меня доходит, что она в туалете сняла бюстгальтер и принесла его на наш афтапати.

Я лишь развожу руками, на лице появляется глупая улыбка. Ну удружила!

— Шакил должен был собрать со сцены остальные — я беру за лямку нижнее белье Вики — Теперь откроем музей.

Все смеются, Билл показывает мне большой палец. Нанятые «Диваном» официанты уже разносят шампанское и канапе. Я даю знак охране и ко мне допускают журналистов. Первого — худощавого парня в худи — подводит сам Клифф:

— Питер, знакомься. Это Ральф Глисон из журнала Роллинг Стоун.

— Рад встречи — я пожал крепкую руку — Как вам концерт?

— Непередаваемо! Это новое слово в музыке — Ральф покачал головой, снял с плеча диктофон — Пару слов для наших читателей.

— Почему пару? — удивился я и начал рассказывать об истории группы, о «темном роке». Пришлось как следует пофантазировать — придумал, что основная партия Nothing else matters мне пришла в голову после гибели брата. Один из соседних журналистов, наклоняется к Глисону, что-то шепчет в ухо.

— Вы убили брата?!? — поразился Ральф. Остальные «акулы пера» принились тут же строчить в блокнотах.

— Это была вынужденная самооборона — отмахнулся я, продолжая свой рассказ. Но Глисон вцепился в меня словно клещ. Пришлось опять объяснять свою семейную историю, описывать проблемы брата. Разумеется, добавил драматизма — ничто не привлекает публику как тяжелое детство. В очередной раз мертвый Дэвид оказывается значительно полезнее живого.

Вики слушая все это, хмурится. Клифф же сочувственно качает головой.

Обсуждаем с журналистами выход первого альбома — записи остальных песен я уже передал продюсеру — после чего переходим к гастролям.

— План вашего тура очень амбициозен — замечает Ральф — Не опасаетесь пустых залов?

— Наоборот, боюсь аншлагов — улыбаюсь я — Власти штатов в связи с эпидемией могут запретить концерты.

— Кстати, как вам удалось обойти запрет в Мэриленде?

Да… Глисон отличный журналист. Зрит в корень.