Плохой американец. Том II

— Питер! Рад, что заглянул! — Гортон неискренне улыбнулся, пожал мне руку. Мы присели за стол для переговоров, конгрессмен сразу посмотрел на часы, как бы показывая насколько он занят. Ясно. Ухажеров у Аманды много, а времени у конгрессмена мало.

— Весь Вашингтон гудит о концерте в нашем доме — Гортон закурил — Жаль я не попал на него.

— Зато может в карты повезло? — усмехнулся я.

— О да, удачный был вечер. Ты зачем пришел?

Я описал Гортону свои проблемы с SEC, показал выписку с торгового счета. Конгрессмен был поражен.

— Такие огромные деньги в таком молодом возрасте? А твои родители в курсе?

— Да — соврал я — Брокерский счет открыт на отца.

— Вопрос, конечно, сложный — Гортон забарабанил пальцами по столу. Я понял его правильно, приоткрыл крышку кейса.

— Что ты, что ты! — испугался конгрессмен, тыкая сигаретой в пепельницу — Это федеральное преступление!

— Разумеется, мы все сделаем красиво — я порадовался, что на входе в Капитолий еще не появились сканеры, просвечивающие багаж. Поди объясни охранникам зачем я тащу в Конгресс 10 тысяч долларов. Последнюю цифру я аккуратно вывел в блокноте, что лежал на столе, вырвал лист и положил его в пепельницу.

— У вас же есть предвыборный фонд, мистер Гортон?

Тот обалдело кивнул.

— Думаю, вы принимаете пожертвования от избирателей — я усмехнулся. Нет, как все-таки хорошо, что американцы легализовали политическую коррупцию законом о лоббизме.

— Принимаю — задумчиво произнес конгрессмен, снимая трубку телефона и поджигая бумажку спичкой.

— Донахью, это ты? Гортон. Да, спасибо, хорошо сыграли. Пришел стрит-флеш сразу на второй раздаче. А ты чего не появился? Гриппа боишься? — отец Аманды засмеялся — Слушай, тут один вопросик порешать надо. У тебя в комиссии открыли дело по Питеру Уолшу. Знаешь уже? И что что заработал больше двух миллионов… Да, в 17 лет. Такое бывает. Про вундеркиндов смотрел передачу на CBS? Уникальный талант к инвестициям.

Я встал, подошел ближе, прошептал — Были слухи в Уолл-Стрит Джорнал.

Гортон благодарно мне кивнул, повторил как попка в телефон: «Сам читал заметку в Уолл-Стрит Джорнал об этом. Нет, не заработал два миллиона на слиянии. А парень взял, рискнул и заработал. Давай не будем подрезать крылья нашим вундеркиндам. Согласен? Ну вот и ладненько».

Конгрессмен повесил трубку, подмигнул мне — Вот так у нас решаются вопросы в Вашингтоне.

Кто бы сомневался.

Глава 17

В среду случилось сразу три важных для меня события. Во-первых, вышла статья в Вашингтон Пост о группе AC/DC и Питере Уолше. Можно сказать, я проснулся знаменитым. Вики рассказывала во вкладке о культуре про новое «агрессивное» направление в музыке, которое противостоит мелодиям и песням хиппи. Статья оказалась взвешенной, умно написанной. Мой телефон тут же раскалился от звонков журналистов. И откуда только узнали номер? Я всех приглашал на концерт, обещая по его итогам импровизированную пресс-конференцию.

Вторая новость тоже порадовала — вышла наша первая пластинка. Сингл «Удар грома» появился сразу во всех музыкальных магазинах Балтимора и окрестностях. Я специально проехался по точкам — ажиотажа не наблюдалось, но диск брали. Несколько владельцев завели песню прямо внутри торгового зала, народ стоял в некотором остолбенении. Я тут же позвонил Джимми и предложил срочно вывесить наши афиши в магазинах — даже за плату. «Диван» меня тоже огорошил:

— Все билеты распроданы!

— Да ладно…

— И появились спекулянты. Толкают билет по 50 баксов!

Хм… Перед самым концертом и до стольника может дойти.

— Скажи мне, что ты оставил нам запас.

— Конечно! Сто билетов.

— Я дам тебе список, кому нужно будет выслать пригласительные.

Разумеется, Аманда с отцом, Вики, журналисты из балтиморского пула. Я даже подумал насчет Тэссы. Она со мной рассталась, но я то с ней не рвал. Задавив жабу, я включил в список директора школы с учителями — они вряд ли придут, но жест запомнят и оценят. Плюс подружки и родственники музыкантов, включая Бониту. Я с удовольствием вспомнил пухлые губки своей «экс». Интересно Джон догадывается о слабом передке подружки?

Третье событие оказалось самым важным. Мне разблокировали брокерский счет. В тот же день, я сделал перевод в предвыборный фонд Гортона и сразу поехал к Хардести. Брокер в компании Мелиссы и еще нескольких служащих вышел встречать меня прямо ко входу. В руках у биржевиков были бутылки с шампанским и бокалы. Хлопнули пробки, вверх ударил пенящийся напиток.

— Питер, у меня нет слов! — Хардести увел меня в свой кабинет — Я поражен и тем, как ты смог в такой короткий срок, в таком молодом возрасте заработать состояние и то, как ты отбился от нападок SEC. Просто двойной страйк в боулинге. Мы будем тебя подавать на ежегодную премию Новая звезда Уолл-Стрита. Ее вручают крупнейшие американские банки. Мне звонили насчет тебя уже из Морган Стэнли, Мерилл Линча, Барклайз… Все хотят с тобой познакомиться. И даже посмотреть тебя в деле. Я говорю про инвестиции на фондовом рынке.

— Это, разумеется, все интересно — покивал я — Но мне больше интересны хеджфонды.

— Да? Но почему не паевые?