Плохой американец. Том I

Штайнмайер уселся в стуле и с любопытством посмотрел на меня. Папу снова чуть не разорвало криком от удивления, но адвокат схватил его за руку.

— Всё в порядке, Боб — он повернулся ко мне. — Я буду защищать тебя.

— Даже если платит он? — продолжил я.

Он глянул на моего отца и затем снова на меня.

— Даже, если так.

— А если он захочет не того, чего захочу я?

Инспектор Доуст скептически улыбнулась, отец же уставился на нас, будто мы лепетали на марсианском.

— Что, черт подери, вы тут несете….

Штайнмайер еще раз схватил его руку и заткнул Боба.

— Я понимаю, куда он клонит — мужчина повернулся ко мне. — Если мнения разойдутся кардинально, то я смогу предоставить тебе другого адвоката. Так пойдет?

— Да, сэр, спасибо вам огромное, — я встал и наклонился над столом, снова протягивая руки. — Как я и говорил, меня зовут Питер Уолш.

Он куда более крепко сжал мою руку.

— Меня зовут Джек Штайнмайер и я твой адвокат. Расскажешь, как тебе удалось сюда угодить?

— Я бы тоже послушала — в разговор вступила молчавшая до этого инспектор — Или мне уйти и дать вам переговорить приватно?

— Нет, оставайтесь.

Градус адекватности как будто повысился в комнате. Даже отец выглядел куда спокойнее. Куда более уравновешенным тоном, он повторил:

— Лучше бы тебе меня не разочаровывать.

— Это уже зависит от твоего восприятия.

Я рассказал им всё о том, как меня избивал брат, как я защищался, как два парня, двенадцатиклассника посчитали себя очень крутыми и захотели помочь Дэвиду. Затем я описал драку. Папа сам по себе крепыш, но скорее с виду. Может он и выглядел как портовый грузчик. Отец не мог и слова связать, когда я описал ему результаты драки.

— У Билла сломана челюсть — открыла записную книжку инспектор — выбиты зубы и сломан нос.

Ага, это толстяк.

— Стэн упал без сознания, врачи говорят, наверное сотрясение….

А это Вонючка. Хорошо я его отоварил. Нокаут в печень — страшная вещь.

— Лучше всех чувствует себя твой брат. У него не нашли травм.

Рыжий хорошо еще отделался — я мог и посильнее по яйцам зарядить.

— Господи Иисусе! — сказал папа.

Он смотрел на меня смесью ужаса и уважения. Как и адвокат.

— Питер, могу я тебя так называть? — спросила с дружелюбной улыбкой на лице Люси.

Тебе детка я могу разрешить называть меня как угодно. Я сглотнул слюну. Инспектор слегка наклонилась вперед, я почувствовал запах ее духов. Меня просто ударило током.

— В чем вопрос, Люси, конечно можете! — счастливо ответил я.

Отца с адвокатом это немного озадачило, инспектор лишь улыбнулась.

— Кстати, а что-нибудь можно сделать с наручниками? — спросил Штайнмайер.

— Полагаю, что да. Но у этого парня серьезные обвинения, — ответила Люси. За их разговором можно было наблюдать, как за игрой в покер.

— Нас трое. Думаю мы сможем справиться с ним, — сухо ответил адвокат.

Инспектор пожала плечами и сняла с меня наручники. Думаю, так она надеялась получить моё расположение. А ведь я уже был к ней максимально расположен. Засунув браслеты и ключ себе в карман, Люси взяла свою записную книжку и ручку:

— Расскажи мне еще свою версию событий. Теперь уже официально.

Ага. Хочет поймать на противоречиях. Полицейские детективы, часто еще просят даже рассказать историю в обратном хронологическом порядке — так труднее врать. Надеюсь до этого не дойдет.

Я посмотрел на Штайнмайера, а тот тихо кивнул. И я вновь рассказал всю историю, точь в точь как раньше. Про кастет естественно, умолчал. Инспектор делала записи, особенно когда я упоминал имена. В конце она заключила.

— Это не сходится с тем, что я знаю.

Было важно максимально контролировать ситуацию. Прежде, чем адвокат открыл рот, я ответил:

— Вероятно, но откуда вам знать правду? От кого вы услышали всю историю? Ребята в больнице, с ними вы поговорить не могли. Кто еще? Водитель автобуса? Школьные учителя?

Люси вздохнула, посмотрела на меня внимательно:

— Согласно показаниям директора, это ты напал на троих мальчиков.

Я пожал плечами:

— Вы можете считать то, что он рассказал, таким же художественным произведением, как и любую из книг Хэмингуэя или Фолкнера. Примерно столько же там правды. Директора не было в коридоре когда мы подрались.

И тут я перешел в атаку: — Вы допросили свидетелей? Любых других учеников, что были в автобусе и в школе?

— Кого мне допросить?

Я перечислил Мэри, Бониту, Джона.

— Они видели нападение и слышали угрозы.

— У меня займет целую кучу времени записать эти показания. С чего бы мне этим заниматься, а не влепить тебе хулиганство и не отпустить домой? — я с интересом посмотрел на Люси. Давить у нее получалось откровенно плохо — Давай начистоту. Это дело не дойдет до суда. Тебе припишут хулиганство и отпустят домой.

— С того, что я хочу видеть их арестованными за как минимум три уголовных преступления, — ответил я.

Комната разорвалась возгласами о том, какой это бред. Я просто спокойно сидел и ждал, пока они не успокоятся и затем поднял руку требуя тишины. Инспектор закачала головой.

— Уголовные? Этого не будет. Никакого суда.

— Вы правы, это дело не дойдет до суда, но проблема-то у меня всё равно есть. И избавиться от неё я могу только с вашей помощью.