Плохиш

Он точно не хочет быть хорошим парнем, и хочет оттрахать этот жадный рот глубоко и жестко, но все же – не сегодня. Хоть у кого-то из них сейчас должны работать мозги.

— Принцесса, я обязательно отымею тебя так, что потом ты будешь с трудом разговаривать, но сейчас – просто, блядь, сделай уже это.

— Трахнуть тебя ртом?

— Да, - дернулся Стас, снова направляя себя бедрами. – Ты просто какое-то сумасшедшее чудо.

Она не ответила. Снова взяла его в рот. А он подался навстречу. Слишком сильно хотел ее, слишком сильно был заряжен. Терпение? Какое к чертям терпение?! И она поняла его порыв. Несколько раз легко скользнула губами вверх и вниз, выбирая ритм, а потом обхватила его плотно и разом насадилась так, словно хотела проглотить целиком. Ногти Неваляшки вонзились ему в ягодицы, кольнули болью, от которой Стас не сумел сдержать стона. А Влада все продолжала толкать его в себя. Лишь спустя несколько бесконечных секунд выпустила чтобы перевести дыхание. И обхватила снова. Резко, глубоко, даже грубо.

Не он брал ее рот – эта девчонка имела его, как хотела, выколачивая воздух из легких, пуская по телу искры удовольствия. Заставляла стонать и надеяться, что все-таки устоит на ногах.

Тело предательски задрожало.

Терпение натянулось до предела, взвизгнуло – и разорвалось с охранительным шумом. Сейчас, немедленно, в эту самую секунду.

Она брала его, как свою собственность. И делала со своей собственностью именно то, что считала нужным.

Стас кончил с громким стоном, запрокинув голову и с огромным усилием давя в себе крик. Оргазм разорвал его на части, чуть не выбил пол из-под ног. Влада же не останавливалась и продолжала вбрасывать в топку его удовольствия все новые разряды электричества.

Да твою же мать, это просто...

— Принцесса, если за каждый «Порше» ты будешь благодарить меня таким образом, то нам нужно подумать о собственном автопарке, - выдохнул он, прикрывая глаза.

Она не ответила, поднялась, и потянулась к нему, прижимаясь всем телом, словно дикая лоза. Стас тут же сгреб ее в охапку, наслаждаясь минутами слабости.

— Ты меня убила нахрен, - прошептал ей в макушку.

— Могу попросить прощения тем же способом, - с какой-то обезоруживающей откровенностью, сказала она.

И Стас вдруг вспомнил, что с ней всегда было так: никакого притянуто за уши натужного оханья и вздохов, никакой игривости, которой разит всех этих надушенных мажорок из клубов. Ей было достаточно лишь взгляда, чтобы разом надавить на все его чувствительные рецепторы, вышибить дух из легких.

— Онегин?

— Что, Неваляшка?

— Мне нравится твой дом. Но не уверена, что смогу ориентироваться здесь без компаса.

Он издал короткий смешок, схватил ее на руки, изо всех сил стараясь держать себя в руках, чтобы не сжать Неваляшку слишком сильно. Казалось, она может переломиться от одного неосторожного движения, неловкого жеста. Слишком маленькая в его руках, и такая охренительно податливая, что член снова ожил.

— Это ты еще спальню не видела, Неваляшка, - сказал он, надеясь не растянуть ее где-то прямо на лестнице, по пути на второй этаж.

Влада тут же обхватила его за шею, потянулась губами и неловко ткнулась поцелуем в подбородок, одновременно чуть прикусив кожу. Не со злостью, но достаточно сильно, чтобы ему захотелось дать ей в ответ по заднице. Никаких игр в боль, но эта девчонка просто напрашивалась на парочку шлепков.

— У тебя тут целый аэродром, - сказала она на выдохе, когда Стас пинком открыл дверь. На миг представил, как выглядит со стороны: здоровый голый мужик и полностью одетая маленькая ноша в его руках. Точно, мать его, неандерталец.

— Я люблю спать комфортно в те немногие часы, которые вообще трачу на сон.

Он не стал уточнять, что в периоды неприятного ухода вверх, сна могло не быть по несколько дней к ряду. Вот и сегодня, на даче: оргия наверху не мешала спать, она тупо злила и заставляла думать о том, что Влада и бес в одной комнате под крышей его дома тоже могут закатать такой марафон. Сна не было ни в одном глазу.

И раз сейчас им с Владой, наконец, хватило ума признать свои потребности и желания, то он потратит предстоящую ночь на то, чтобы привести в исполнение хотя бы часть своих угроз.

Он бросил ее на постель, но на мгновение замешкался, наслаждаясь видом ее тоненького тела на покрывале: волосы разбросаны по подушке, щеки раскраснелись, а губы... Ох уж эти губы.

— Стас, - потихоньку позвала Неваляшка, когда он потянулся к ней с намерением зацеловать до смерти. – Я чаю хочу. С лимоном.

— Чаю, - тупо повторил он. Уткнулся лбом в подушку и, содрогаясь от хохота, повторил: - Ты лежишь в моей кровати и просишь .... чай с лимоном?

— И нечего тут, - насупилась она, отчаянно подавляя зевоту. – Между прочим, я как раз готовила чай, когда ты снова вторгся в мою жизнь.

Стас перекатился на бок, притягивая лицо Влады за подбородок. Дыхание Неваляшки было таким сладким, что его хотелось пить, будто амброзию.