Плохиш для Апельсинки

Лера резко остановилась и с испугом взглянула мне в глаза.

– Что? – пискнула Лера. – Какая еще пчела? Откуда она здесь? Лера застыла и боялась сделать шаг.

– Тише, не бойся. Это все твои духи, да и платье яркое, – я подошел ближе.

– Убери ее. Мамочки, убери. Она меня ужалит, – взмолилась шепотом Лера.

– Сейчас, – я махнул рукой, и пчела взлетала, но тут же присела мне на руку.

– Ух ты. Ай, – отскочил я от Апельсинки и крикнул, почувствовав дикую резкую боль на шее, – зараза, прости я не тебе. Вот гадина полосатая.

На самом деле в таких случаях я обычно матерюсь, но при Лере я почему-то не мог.

– Она что – укусила тебя? – подлетела Лера и взяла меня за руку.

– Да. Лер мне плохо, кажется нечем дышать. Аааа, – я закашлял и лег на лавочку.

Глаза у Леры от страха расширились, как блюдца. Она наклонилась ко мне и стала махать руками около моего лица и зачем-то трогать шею и грудь.

– Дыши, дыши, – отстранилась она. – Я сейчас. Я скорую вызову. У тебя аллергия на пчелиный яд. Господи.

Лера полезла в сумку, судорожно переворачивая все содержимое.

Я лежал с прикрытыми веками и наблюдал за ней, с еле заметной улыбкой. Она быстро достала телефон и бросила на меня короткий взгляд, в котором читался неподдельный страх. Черт, я так напугал девчонку, что она глядишь, и сама шлепнется в обморок.

– Лер, прости, – решил я сразу начать с извинений. – Ле-ер?

Я привстал, в надежде, что Апельсинка не сильно на меня разозлится за глупую шутку. Шея все еще болела, пчела действительно ужалила, но я был в порядке.

– Артём, сейчас, подожди. Все хорошо будет, не волнуйся, – Лера меня не слышала и стучала пальчиками по сенсору экрана.

Я в порыве встал и взял ее за руку.

– Лер, я это… Я пошутил! Прости, – тихо признался я.

Она застыла и перестала терзать горе телефон.

– Что? – возмутилась она.

Я встал напротив нее и заглянул в красивые глаза.

– Прости, у меня нет аллергии. Я пошутил.

– Ты? Что? Ты пошутил? Ну, ты… – она отняла свою руку и отошла на пару шагов.

– Ты… – вновь повернулась ко мне и выставила грозно указательный пальчик.

– Кто? Ну, давай, Апельсинка, скажи это. Кто я?

– Что? Что сказать? Ты меня чуть с ума не свел. Ты же знаешь, что можно умереть от этого? – она села на скамью и скрестила руки.

– От пчелы?

– Нет. Я думала, у тебя анафилактический шок. Это очень опасно, и может быть смертельно, если вовремя не предпринять меры. Да ты… Ты совсем… – Лера даже не могла сказать плохого слова и как-то меня обозвать, хоть было прекрасно видно, что она внутри кипела от злости. Воспитание не позволяло ругнуться.

– Прости, – я сел рядом. – Но пчела и правда меня укусила, и мне все еще нужна твоя помощь!

– Зачем ты это сделал? Это вовсе не смешно! Это глупо! Ты как ребенок! – продолжала обиженно бурчать Лера.

– Я хотел тебя развеселить, и поднять настроение, – пытался я задобрить ее.

Наступило молчание. Лера прибиралась в сумке и не смотрела на меня.

Я вздохнул и спросил: «У тебя есть зеркало?»

– Эм. Есть. Зачем тебе? – недовольно спросила.

– Ну, во мне до сих пор жало этой полосатой. Надо его как-то достать. Дай, пожалуйста.

– Давай, сама посмотрю, – голос Леры стал мягче.

Она наконец-то повернулась ко мне и подсела ближе. Очень нежно и легко коснулась моей шей в том месте, где чувствовалось жжение.

– Больно? – спросила она.

Кажется, Лера успокоилась и была готова мне помочь.

– Нет. Терпимо.

– Сейчас. Надо водой промыть, и я вытащу эту штуку. Ну, попробую это сделать.

Лера достала бутылку с водой и салфетки. Протерла свои руки и смочила чистую салфетку водой. Потом очень аккуратно промыла место укуса.

– Теперь, не шевелись. Лучше бы конечно щипчиками достать. Но у меня с собой их нет. Попробую ногтями.

Лера встала и наклонилась ко мне. Задержала дыхание и медленно потянулась к моей шее.

– Есть. Вот оно, – через секунду сказала она.

– Покажи, – попросил я.

Лера протянула руку. В розовых аккуратных ноготках была зажата тоненькая черная палочка.

– Все! Дома обработай антисептиком, – строго сказала Лера и выбросила жало на землю.

– Хорошо, спасибо тебе.

– Не за что. Но все равно, прошу тебя, не разыгрывай меня так. Я очень доверчива и часто воспринимаю все всерьез.