Плохиш

– Ты так мило смущаешься, – невольно вырвалось у меня, отчего парень потянул одеяло на себя, закрываясь с головой. Я тут же пожалел о своем несдержанном порыве: ну вот, вконец засмущал парня, теперь надо как-то возвращать его обратно в социум. – Эй, Валер! Ну ты чего? Ну, блин!

– Ничего, – буркнул парень из-под одеяла.

– Обиделся что ли? Нашел, на что обижаться! Ну, подумаешь, девственник! Это даже хорошо! Не потратишь самое ценное на ненужных людей!

Господи, да что я несу вообще? Какое самое ценное? Девственность для парня – вообще не ценность, она теряется чаще всего на пьянках неизвестно с кем, очень редко, когда это происходит от большого чувства. Это девушки берегут себя для того единственного, хотя и им чаще всего не везет.

– Ты сейчас такую глупость сказал, – из-под одеяла показались глаза, затем нос парня.

– Та знаю я, – отмахнулся, повернувшись к парню. – Я иногда такую ересь несу, что самому страшно становится. Ты особо не обращай внимания на то, что я говорю.

– Я не могу не обращать внимания, – проворчал Валерка.

– Это еще почему?

– Мы с тобой в одной палате находимся. Вдруг что-то важное скажешь.

Я рассмеялся. Что ж, стоило признать, Валерка очень быстро переключается и не умеет долго обижаться. Или умеет, но умело это скрывает, пытаясь перевести все в шутку. Прекрасное качество, которым я, увы, не обладаю. Был бы у меня такая суперспособность – вряд ли лежал сейчас на больничной койке.

Начался обход. Зашел дежурный врач, бодро поприветствовал нас, приступив к осмотру.

– Ну, молодые люди, рассказывайте, кто из вас двоих вчера устроил истерику на этаже в ночное время?

– Никакой истерики не было, – буркнул я, понемногу закипая. – А медсестра должна была выполнять свои обязанности!

– Понятное дело, что должна, – согласился врач. – И она уже наказана по всей строгости нашего устава. Но, насколько мне известно, ситуация не была столь критической?

– Разве высокая температура не является критическим случаем?

– Не после операции, молодой человек. Это вполне нормальная реакция организма. И если бы вы немного подождали, то медсестра и сама бы к вам пришла, вместе со мной. У нас ведь есть плановый обход послеоперационных больных, который мы делаем довольно часто. И ваша проблема была бы решена без скандалов.

– Не было никаких скандалов.

Ну почему сразу мое поведение воспринимается как скандал? Ну, подумаешь, немного вспылил, с кем не бывает! Будто бы я знал о распорядке этой медсестры, которая меня же и обхаяла. А я молчать должен был? Валерка тут загинался, а она книжки читала! Конечно же, я о всех эмоциональных красках все это и выдал дежурному врачу.

– Мы обязательно разберемся, Александр. Но не думаю, что стоит так сильно переживать по этому поводу. Ведь медсестра была права, да и вы рядом были, оказали содействие ради молодого человека, – врач закончил свою речь и, спешно попрощавшись, покинул палату.

Я скрестил руки на груди и откинулся на подушки. Со стороны кровати Валерки послышались сдавленные всхлипы. Чего это с ним? Я повернулся к парню. Он сидел, сжимая в зубах край одеяла, и беззвучно трясся от смеха.

– Че ржешь, убогий? – огрызнулся я. Вот она, благодарность! Переживаешь за него, ввязываешься в конфликт с медперсоналом, а над тобой ржут.

– Если бы ты видел все это со стороны, – захлебывался от смеха парень. – Хотел бы я увидеть, что происходило здесь ночью. Наверняка, залипательное зрелище было!

– Угу, особенно твоя голая задница, – победно ухмыльнулся я.

Валерка осекся и уставился на меня, удивленно вытаращив глаза. Теперь настала моя очередь смеяться.

– Ты… ты же шутишь, да? – заикаясь, произнес Валерка. – Ты же не серьезно?

– Серьезней некуда! – ответил я. – Укол тебе куда ставили, как ты думаешь? А я ассистировал.

– Ты что… Ты видел меня голым? – Валерка снова залился краской.

– Ага, видел.

Я победно усмехался, глядя, как Валерка, весь красный от смущения, снова укрывался одеялом и пыхтел, словно обиженный ёжик. Один-один, Валерка.

4.

Новый день прошел без эксцессов. Валерка по большей части спал, я же решил сегодня больше гулять, поэтому большую часть времени провел в парке. Несмотря на холод, бродил по заснеженным тропинкам, курил и чувствовал себя, на удивление, хорошо.

Как-то понемногу забылась боль, ушла тоска, пришло смирение. В голове что-то щелкнуло, и сейчас я прекрасно понимал, что прошлые мои отношения ничем хорошим лично для меня не кончились бы. Ну, потрахались бы мы еще год или может даже два, а что дальше? Я хотел большего, я хотел общего дома, общей жизни, всего общего. Мог ли дать мне это Витя? Наверное, мог, вот только это было бы совсем не искренним желанием. Он и был-то со мной почему? Потому что я был рядом, был выгоден. Почти рыночные отношения: я ждал тепла и любви, ему нужен был секс. Хотя че уж, мне тоже нужен был секс, а ему тоже нужна была любовь. Вот только все это было ни о чем.

Однозначно, для себя решил, что буду идти по новому пути для себя. Конечно, вряд ли натуру получится изменить, с моими-то вспышками гнева и репутацией отбитого. Но попробовать стоит. Было бы для кого еще…