Плохие девочки не умирают

— Я не знала, что ты дома, — пролепетала она, глядя на меня широко открытыми глазами.

Я провела пальцем по шишке на лбу.

— Почему ты разговариваешь с куклами, Кейси?

— Я не разговариваю! — запротестовала она.

— Ты не забыла, что тебе уже тринадцать?

— Я не этим занималась!

— Просто, знаешь, это немного ненормально.

— Я нормальная, Алексис! А ты такая грубиянка! — Она хлопнула дверью и побежала обратно в свою комнату.

Я попыталась снова заснуть, но мне было не по себе. Так что я встала и постучала в дверь Кейси.

Она приоткрыла дверь на пару сантиметров.

— Я пишу рассказ. Я просто придумывала диалог! — выпалила она, прежде чем я успела извиниться. Потом отошла от двери, так что я смогла зайти внутрь.

В последний раз я была у нее в комнате довольно давно. Кейси ужасно боится, что я что-нибудь разобью. Она даже маму сюда не впускает. Если бы я запретила родителям входить в свою комнату, они бы решили, что я занялась контрабандой. Но Кейси — послушная дочь, и ей все сходит с рук.

Я посмотрела на кукол. Они рядами стояли на полках, как будто певицы из какого-то зловещего хора. Но места для всех не хватало, поэтому некоторые сидели в старом шкафчике, втиснутом между кроватью и окном. Половина гардероба тоже была забита куклами.

У Кейси были тряпичные куклы, фарфоровые куклы, говорящие куклы, писающие куклы, куклы-пупсы, куклы в изысканных костюмах и куклы, у которых из одежды одни панталоны (как у бедняжки новенькой — уж не знаю, о которой шла речь). Некоторые из них были такими старыми и потрепанными, что их мягкие, гладкие щеки стерлись до блеска. Другие были совершенно новыми. Какие-то были наполовину лысыми, какие-то — в идеальном состоянии. Но кое-что общее у них все же было: все они выглядели жутковато.

Я ужасно хотела их пофотографировать, но об этом не могло быть и речи. Никаких шансов.

Тут до Кейси дошло, что я зашла на запретную территорию.

— Давай поговорим в каком-нибудь другом месте, — притворно беззаботным голосом предложила она.

— Я вижу, что ты пытаешься сделать, — ответила я, но не стала сопротивляться. Мы зашли ко мне в комнату и завалились на кровать. Кейси взяла мистера Зубика — моего старенького мишку из синего плюша — и начала подкидывать его в воздух.

— Как школа? — спросила она таким тоном, что сразу стало понятно: она что-то от меня хочет.

— Замечательно, — ответила я. — А у тебя?

— Не особо, — сказала она и прижала мишку к груди.

— А что такое?

— Не хочу об этом говорить. — Она пожала плечами и зевнула.

— Ладно. — Полчаса выслушивать нытье про то, что в столовой закончился пудинг, или наслаждаться тишиной и покоем? Выбор был очевиден, так что я не стала задавать вопросов.

— Слушай, Лекси, — с надеждой в голосе начала она, — ты в восьмом классе писала доклад про нашу родословную?

— Не помню.

— Его всем задают.

— Значит, наверное, писала.

— Он у тебя еще где-то лежит?

— По идее должен. — Как и моя мама, я по натуре собиратель. К счастью, от папы я унаследовала безусловную любовь к порядку. У меня даже есть пять собственных шкафчиков для бумаг (спасибо Санте!). — Не думаю, что я его выбросила. А что?

— Мне задали его написать, — ответила она. — Это трудно.

— Когда надо сдавать?

— Завтра.

— Кейси! — воскликнула я, вскакивая. — Ты как обычно!

Каждые пару месяцев весь дом погружался в хаос, когда выяснялось, что Кейси отложила на последний момент очередное задание.

— Я знаю! Но я не могу ничего с этим сделать. — Мне показалось, что она вот-вот расплачется.

— Это просто отговорка. Ты могла. Если бы постаралась.

Она прижала мистера Зубика к лицу.

— Я знаю. Я знаю. Знаю, знаю, знаю, знаю, знаю…

— Боже мой, прекрати! — крикнула я и выхватила у нее медведя. Вот так ее истерики обычно и начинались: она заводилась из-за ерунды.

— Ты не обязана мне помогать, — вздохнула она, закрыв глаза.

— Серьезно, сдавать работу завтра?

Она кивнула. Вид у нее был совершенно несчастный. Лицо покрылось пятнами, а голубые глаза блестели, как будто она вот-вот заплачет.

Кейси уже в восьмом классе. Это значит, что у нее меньше года, чтобы взять себя в руки. Иначе с такой сестрой, как я, в старшей школе не выжить.

Кейси очень умная. Из таких, как она, наверное, и получаются сумасшедшие ученые. Она может дословно воспроизвести то, что прочитала в книге. Она не смотрит ужастики, потому что в деталях помнит все страшные эпизоды и месяцами видит во сне кошмары. Я тоже неглупая, но мой ум из разряда «разберем этот тостер на детали, соберем обратно, а теперь смотрите, какое чудо: он по-прежнему работает!».

— Ладно, я помогу, — сдалась я. — Не можешь же ты прийти на урок ни с чем.

’ — Ой, спасибо тебе! — шумно выдохнула Кейси.

— В следующий раз планируй работу заранее.

— Ты что, моя мама, что ли? — хмыкнула она. Я стукнула ее мистером Зубиком.

— Твой доклад в одном из шкафчиков? — спросила она и вскочила с кровати. — Можно посмотреть?

— Я сама найду, — ответила я. Попозже. Сейчас мне надо чуть поспать.

— Ура-ура-ура! — закричала она и, пританцовывая, выбежала в коридор.