Плохая собака. Как одна невоспитанная собака воспитала своего хозяина

Днем Глория оставалась одна. Она могла спать до полудня и часто именно так и поступала. Но разве я не имел права на пару бонусных похрапушек субботним утром, если у меня не было особых планов или похмелья? По мнению Холы, не имел.

Позже я узнал, что для бернских зенненхундов нехарактерно выдумывать себе задания и досконально выполнять их, не интересуясь, нужно это кому-нибудь или нет. Это — выносливая северная порода, не приспособленная для того, чтобы сторожить хозяйство или приносить убитую дичь. Зенненхунды — мускулистые, обожающие снег звери, с большим трудом поддающиеся воспитанию. Они были выведены швейцарскими молочниками специально, чтобы возить в магазин тележки с молоком. Так что, если вы видите зенненхунда, который нетащит по городу побулькивающий бидон, можете быть уверены, что в глубине души он несчастен.

Так как Хола оказалась жаворонком, а моя жена была закоренелой совой, каждое утро мы начинали со взаимного культурного шока (я и Хола, разумеется). Ей выпала честь стать не просто первым псом, которого я купил, но и первым псом, которого я близко узнал. До появления Холы если я приходил к друзьям или на пикник, где были собаки, то старался держаться в стороне — с познавательной точки зрения это примерно то же самое, что смотреть рекламу с выключенным звуком.

Мы с Глорией тоже стали для Холы первыми близкознакомыми людьми (Флоренс не в счет). И, несмотря на наши дипломы престижных вузов и теоретически больший объем мозга, она очень быстро усвоила, что нас потрясающе легко дрессировать…

* * *

Наверное, можно сделать и больше ошибок в воспитании четвероногого, чем сделали мы. Можно, но трудно.

Взять, к примеру, приучение справлять свои дела на улице. Погадки в углах квартиры — недостаток воспитания, а не характера. На этот случай у нас был разработан целый план. Стоило Холе предупреждающе зажмуриться, как мы хватали ее, выносили на улицу, около часа пританцовывали рядом с ней под мокрым снегом или дождем, наконец сдавались и несли обратно в дом — разумеется, чтобы моментально получить впечатляющую кучку. Все это сопровождалось актерской ухмылкой, как бы говорящей: «Спасибо, что принесли меня в дом, ребята. Я уже начала замерзать».

— Это смешно, — сказал я однажды. — Она не поддается дрессировке.

— Напротив, — возразила Глория, которая в этот момент заказывала новый ковер в интернет-магазине. — Мы приучили ее ходить на ковер. В смысле, теперь она гадит только на него.

— Что значит — мы приучили?!

— Понятия не имею. Наверное, дело в том, что в этот раз ты не хлопнул в ладони, когда мы вынесли ее на улицу.

Я говорил, что каждый раз, когда ваш пес облегчится, вам нужно реагировать, будто он получил Оскар?

— Ну вот что, я не собираюсь аплодировать собачьим какашкам. Послушай себя.

— Я только хотела сказать, что ты непоследователен в дрессировке.

— Еще как последователен, — сказал я, открывая очередную бутылку пива. — Я последовательно злюсь. Не понимаю, за что нам такие пробле…

— Она хорошая девочка. Ей просто нужно немного помочь.

В этот момент наша так называемая хорошая девочка изучала «Полночные воды» Норы Робертс. Очень увлеченно. Она уже отгрызла обложку и уверенно приближалась ко второй главе. Судя по всему, книга пришлась ей по вкусу.

Вскоре после этого Хола приступила к коварной кампании по превращению меня в лифт. На самом деле зенненхунды не всегда такие огромные. Первую пару месяцев жизни они размером примерно с арбуз. Глядя на это безобразие, Глория даже придумала мне новое прозвище: Холеватор.

Мы жили на втором этаже, так что, пока Хола была маленькой, я таскал ее на улицу на руках. Повзрослев, она требовала таких же почестей. Стоило нам приблизиться к лестнице, как она усаживалась на верхнюю ступеньку и поднимала на меня горестный взгляд мерцающих карих глаз. Сдвинуть ее с места не было никакой возможности.

Пока я спускал ее и поднимал обратно, она крутила головой по сторонам, словно маленький перископ, всем своим видом демонстрируя восторг первооткрывателя. В эти моменты она была счастлива. Впрочем, по мере того, как ноша увеличивалась в весе, я все чаще задумывался о том, чтобы сходить к массажисту и попросить вправить позвонки. В конце концов Холеватор прекратил работу.

Холу это не смутило: у нее уже был наготове план Б.

Заключался он в изменении ее ночных привычек. Зенненхунды спят очень чутко, беспокойно постанывая во сне, или же ночь напролет слоняются по квартире в поисках невидимых коров, которые без их бдительного присмотра тут же убегут в лес. Когда Хола была еще щенком, мы с Глорией разделили обязанности: жена обязалась приучить собаку к лотку и сделать все необходимые прививки, а я взял на себя кормежку и общий уход. В результате именно меня Хола выбрала для своей диверсии.

Начать с того, что к двум годам она завела привычку посреди ночи запрыгивать на кровать и укладываться между мной и женой. Поразительно, что по прошествии трех лет Глория так и не смирилась с этим.

— Она не должна спать с нами в кровати! — возмущалась жена.

— Конечно не должна.

— Это ты ее поощряешь.