Плохая собака. Как одна невоспитанная собака воспитала своего хозяина

— После команды «Ко мне» нужно всего лишь надеть на собаку поводок и отвести домой. Так вы никогда ничего от нее не добьетесь. Почему?

— Потому что она запомнит, что за командой не следует ничего хорошего, — ответил я.

— Это как со свиданиями. Вам нужно провести пять или шесть идеальных свиданий, чтобы получить право на одно неудачное.

Меня изумила даже не эта житейская мудрость, которая, как обычно и бывает на собачьих тренингах, является всего лишь здравым смыслом на высоте одного фута от земли. Нет, меня поразило, что Венди тоже ходит на свидания.

Сидеть, мальчик, сидеть! Хороший мальчик…

Наши отношения с Холой за пределами клуба изменились. Понятия не имею, о чем я думал раньше, когда выгуливал ее, но в этих мыслях точно не находилось места самой собаке. Теперь же я стал замечать, что она шествует по городу, словно гордый пушистый миноносец. Каждая мелочь удостаивалась внимания больших карих глаз и длинного носа, который работал наподобие металлоискателя, запрограммированного на куриные косточки.

Иногда она поворачивала голову и бросала на меня быстрый взгляд — просто чтобы убедиться, что я все еще здесь. Этот взгляд разрывал мне сердце. Сколько раз она смотрела так прежде, а я даже не обращал внимания?

13 Белка

Мы с Холой делали успехи. В упражнениях «Сидеть» и «Лежать» наметился небольшой прогресс. Она начала реагировать на команду «Ко мне», иногда — даже если команду отдавал я. При желании в ее стойках можно было заметить несомненный потенциал. И я начал подумывать, что еще пара месяцев — и мы вполне осилим СХГ…

А потом появилась белка.

Венди обещала море веселья на заключительном занятии, и это заранее вызывало у меня ужас. Веселье подразумевает возбуждение, а возбуждение Холе противопоказано. У нее и так еле-еле хватает внимания… Ну, скажем, на меня.

Я пробовал медитировать по утрам — Кларк сказал, что ему это помогает справляться со стрессом на Уолл-стрит, — но мозги (мои мозги) очень быстро сложились в трапецию.

О чем это я? Ладно, неважно.

— Как у нас дела, Аттикус? — спросила Венди, хотя могло показаться, что обращается она ко всему классу.

— Замечательно, — ответила хозяйка Аттикуса; эта девушка явно ходила у тренера в любимчиках.

— Ну, что мы делали на этой неделе?

— Ой, — начала хозяйка, — у нас была большая вечеринка в честь Дня благодарения, и мы отрабатывали команду «Место». Еще я немного угостила Аттикуса коктейлем и пирожными, потом выложила фотографии на свою страничку в Фейсбуке… — Она перечисляла еще долго. Признаюсь, эта парочка здорово действовала мне на нервы, так что я предпочел отключить звук.

— Отлично, — кивнула Венди. — А как у него дела с командой «Апорт»?

Вообразите ответ сами, о’кей? Успехи Холы по этой части ограничивались тем, что она с недюжинным энтузиазмом вырывала из моей дрожащей холодной руки теннисный мячик и мелко шинковала его со скоростью хорошего комбайна. К счастью для нас обоих, тест на эту команду в СХГ не входил.

Когда ни у кого не осталось сомнений, что Аттикус — звезда недели, месяца и года, Венди достала маленькую плюшевую белку и сжала ее.

Скви-ик.

У меня кровь застыла в жилах. Хола рванулась вперед, и только поводок и мой собственный вес спасли белку от превращения в салат.

— Успокойте свою собаку, пожалуйста, — сказала Венди.

—  Она… любит… белок…

Зенненхундов вывели для того, чтобы таскать тележки по крутым швейцарским горам, а у Холы мощность небольшого трактора… Будь мои ладони не такими скользкими от жареного цыпленка, которого я принес в тот день для поощрений, все сложилось бы по-другому.

Собака вырвала поводок. Остолбенев от ужаса, я смотрел, как она летит прямо к Венди, прижимающей белку к груди. На последнем метре Хола резко притормозила и уселась, высунув язык.

Дружный выдох.

— Привет, — сказала Венди, обращаясь к Холе. — Как тебя зовут?

Хола легла и замерла, как изваяние. Взгляд ее по-прежнему был прикован к белке.

— Похоже, кое-кто собирается продемонстрировать все, на что способен. Держу пари, сейчас она даже коврик отыскала бы, если бы знала, что это такое.

Хола приняла другую позу — не менее впечатляющую.

Венди хмыкнула:

— Собаки не сильны в распознавании сигналов. Они понимают, что им дали какой-тосигнал, и пробуют то, что уже срабатывало раньше. Поэтому очень сложно добиться, чтобы они легли из стойки — для начала они пытаются сесть. Хола, стоять!

Хола сделала стойку.

— Неплохо, — сказала Венди, и ее глаза расширились. — А теперь смотрите, как она попытается сесть. Хола, лежать.

Хола легла.

Секунда тишины. Даже Аттикус выглядел ошарашенным.

В конце занятия Венди каждому дала напутственный совет, над чем стоит еще поработать. Когда она подошла к нам с Холой, выражение ее лица было на редкость дружелюбным.

— Как ощущения? — спросила она.

— Замечательно, — соврал я. — По-моему, у нас большой прогресс.

— О’кей. Чем думаете заняться теперь?

— Ну… Я думаю поработать над ее манерами.

— Отличная идея.