Плохая Мари

Мари не удивилась бы, если бы в соседней комнате их поджидал полуразложившийся труп старушки с выеденными глазами. Вслед за Бенуа она неохотно прошла по коридору. Они миновали темную гостиную с опущенными жалюзи и вошли в кухню. Отвратительный запах становился сильнее с каждым шагом. По полу кухни был разбросан гнилой лук; картонные коробки, газеты и бумажные пакеты изодраны в клочки. Баночки со специями, упаковки макарон — все валялось на полу. Там же валялись несколько банок кошачьих консервов. На металле виднелись следы зубов.

Разумеется, это тоже был Париж.

Людивин побежала за ними, путаясь под ногами и призывно мяукая. Мари наступила ей на хвост и чуть не уронила Кейтлин.

Кошка принялась грызть закрытую банку с консервами. Она явно не надеялась на Бенуа Донеля.

Мари осторожно положила Кейтлин на кухонный стол, надеясь, что та не проснется. Но Кейтлин тут же открыла глаза.

— Привет, Мари, — сказала она.

— Оставайся там, — велела Мари.

— Кошка мяукает, Мари.

— Я знаю. Сейчас я покормлю ее, и, может быть, она замолчит.

— А она хочет есть? Кошка? — Кейтлин села и потерла глаза.

Мари кивнула.

— Ты не знаешь, где открывалка? — спросила она у Бенуа.

Он пожал плечами, подвинул к себе стул, сел и закурил. В зловонной квартире, где и так нечем было дышать, теперь было еще и накурено.

— Mon Dieu, — произнес он. Абсолютно беспомощный, бесполезный человек.

— Ты не поможешь мне найти ее? — Мари понимала, что говорит как ворчливая супруга. — Помоги мне, — повторила она. Уже не вежливая просьба, а требование.

Бенуа встал и принялся один за другим открывать ящики, роясь в вещах.

— Я не вижу, — сказал он. — Кажется, ее нет.

Мари промолчала. Он привез их сюда, в это место. Когда он говорил «квартира бабушки», Мари представляла себе вязаные коврики, киш-лорен только что из духовки и чашку с горячим шоколадом.

В конце концов Бенуа отыскал консервный нож в ящике, забитом какой-то ерундой, и передал его Мари.

— Мне нужна тарелка, — сказала она.

Бенуа нашел тарелку. Мари открыла банку кошачьих консервов, отпихивая от себя Людивин. Мари не хотела, чтобы это жалкое животное прикасалось к ней. Она практически швырнула тарелку на пол, бесстрастно наблюдая, как Людивин набросилась на еду.

— Кошка ест! — Это зрелище показалось Кейтлин захватывающим.

— Она была голодная, — объяснила Мари.

Мари тоже была голодна.

Бенуа, не сводя глаз с Людивин, смотрел, как кошка ест. Тарелка опустела в считаные секунды.

Мари открыла еще одну банку, присела, отодвинув Людивин локтем, и вывалила на тарелку следующую порцию.

— На, кошка, — сказала она.

Все же Людивин — не слишком удачное имя для кошки.

Кошка отошла от тарелки с едой, и ее вырвало на пол.

— Мари, Мари!

— Что такое, Фасолинка?

— Кошку тошнит?

— Да, — сказала Мари. — Может быть, она слишком быстро все съела. Кошка не очень здоровая, это точно.

Она посмотрела на Бенуа.

Он сидел и курил свою сигарету как ни в чем не бывало. Как настоящий карикатурный француз — каким он, собственно, и был. Он явно не собирался убирать за кошкой. Но Мари тоже совершенно не желала этого делать. Кошка была не ее. Мари выглянула из кухни в коридор. Квартира, полная жутких сюрпризов.

— Интересно, что еще мы здесь найдем? — спросила Мари.

Она все еще не исключала возможность обнаружить труп за одной из закрытых дверей. Раздался стук в дверь.

— Ага, — сказала Мари.

Бенуа взглянул на Мари. В дверь постучали еще раз.

— Бенуа! — Голос был женский. — C’est toi? Бенуа!

Стук не прекращался.

Мари не собиралась впускать ее. Еще одна женщина из прошлого Бенуа. Ну уж нет. Она открыла холодильник. Утром, перед тем как выйти из квартиры французской актрисы, она тоже заглянула в холодильник и нашла там два яйца, три бутылки шампанского, банку дижонской горчицы и коробочку малины. И упаковку ванильного мороженого в морозилке. Перед ее внутренним взором возник стальной холодильник Эллен, всегда забитый продуктами.

В холодильнике бабушки ничего не было. Он оказался абсолютно пустым и девственно чистым. На полке стояла пачка соды и все. Мари вдохнула резкий запах чистящего средства и закашлялась. И захлопнула дверцу. В воздухе висел ядовитый дым от сигарет Бенуа. Мари попыталась распахнуть окно, но оно было закрыто. Запоры во Франции были другие, не похожие на американские.

— Я хочу вниз, — закапризничала Кейтлин.

Она встала на столе.

Мари подошла к столу и взяла ее на руки; Кейтлин обхватила ногами ее талию. Она становилась все тяжелее. Скоро ей понадобится обед. И ванна. Мари тоже понадобится обед. И ванна. Кошку перестало рвать, и она как ни в чем не бывало вернулась к еде. Стук в дверь продолжался.

— Ты откроешь дверь? — спросила Мари.

— Не знаю. А надо?

— Бенуа! — позвала незнакомая женщина.

Еще одна чертова француженка. Если Мари попадется еще одна такая же штучка, как французская актриса, она начнет скучать по Эллен.

— Тебе лучше открыть, — сказала Мари. — Она знает, что мы здесь.