Плюс один стул

Баба Роза возила Петю по врачами, признавая только официальную медицину, и аккуратно, по часам, поила его каплями и таблетками, проветривала и отдраивала квартиру и старалась лишний раз прогладить постельное белье. Конечно, ни о каком детском коллективе и речи быть не могло. Роза Герасимовна под влиянием общественности и по совету врача скрепя сердце определила Петю в детский сад, где он моментально подцепил сначала грипп, от которого лечился долго и мучительно, а потом, выйдя буквально на день, ветрянку. После этого баба Роза даже на прогулках с внуком обходила «этот рассадник инфекций» стороной. Так же печально – воспалением среднего уха – закончились для внука первое и последнее посещение бассейна и торжественный визит на день рождения к знакомому мальчику – Петя вернулся из гостей перевозбужденным, кричал ночью, а уже через неделю слег со свинкой. Баба Роза немедленно уловила связь между гостями и свинкой и, никак не объяснившись со знакомыми, прекратила с ними всяческое общение.

Петя помнил, что у бабы Дуси в деревне он бывал часто. Никаких писем, которые свидетельствовали о том, что сватьи заключили соглашение о долговременном пребывании Пети в деревне, он не нашел. Зато обнаружил гневное письмо Розы Герасимовны, в котором та возмущалась поведением внука после пребывания у сватьи.

«Евдокия Степановна, – писала Роза Герасимовна, – хочу обратить ваше внимание на окружение Пети. Я категорически против того, чтобы Петя общался с этими мальчиками. Он начал ругаться матом! Откуда он набрался этих слов, если не от детей, с которыми проводит время? У меня создается впечатление, что вы совсем не занимаетесь Петей – я имею в виду общеобразовательную программу. Мальчик растерял все, что набрал здесь! Я ведь просила закреплять материал и заниматься с ним хотя бы по полчаса в день! Кроме того, он стал совершенно неуправляемым. Мне приходится прилагать много сил и терпения, чтобы ввести ребенка в нормальный график и режим дня. И еще – он начал дерзить! Вероятно, это произошло при вашем попустительстве! Я крайне расстроена и вынуждена поднять вопрос о целесообразности пребывания Пети у вас (про вызывающе антисанитарные условия я даже не напоминаю)».

Судя по переписке, был момент, когда между Петиными бабушками что-то произошло – Роза Герасимовна ограничивалась скупыми поздравлениями с Новым годом, с Восьмым марта и майскими праздниками. Но потом снова наступил период родственной переписки – баба Роза переживала по поводу того, что отдельная жилплощадь не помогла сохранить брак молодых и «Петечка оказался заложником этой ситуации», и опять просила взять внука на дачу: «Мальчик все чувствует. Стал агрессивным и неуправляемым. Его родители ведут себя безответственно. Я сплю исключительно на лекарствах. Нам нужно пережить этот непростой период. Сердце колет, и давление скачет. Мальчику нужно видеть близких людей».

Петя позже догадался, что тогда родители развелись. Для него, можно сказать, развод мамы и папы не стал трагедией. Благодаря бабушкам он его не заметил. Пока баба Дуся с бабой Розой закрывали банки на зиму – огурцы, помидоры, компот, – Петя тоже мариновался в любви этих двух женщин. Он проводил лето у бабы Дуси в деревне, жил у бабы Розы в городе. Родители появлялись время от времени, никак не нарушая устроенный бабушками быт. Пете сказали, что родители много работают, ездят в командировки, и эту версию он принял как само собой разумеющуюся. Перед ним никогда не стоял выбор – кого он любит больше, папу или маму, по кому больше скучает. Он любил бабушек и скучал по ним.

Иногда он слышал, как баба Роза разговаривает по телефону с сыном и убеждает его в том, что мальчику нужен отец, что ребенку нанесена моральная травма и неизвестно, к чему все это приведет. Очень строго она призывала сына не забывать о материальной ответственности за ребенка и читала по листочку, что именно нужно купить и сколько это стоит – до копеек. К каждому телефонному разговору баба Роза готовилась – составляла список, разбиралась с чеками из магазинов. И не понимала, почему сын не желает ее слушать. Именно он всегда заканчивал разговор, обрывая мать на полуслове.

* * *