Плюс один (ЛП)

Расстегнув ремень безопасности, я наклонился к ней и отстегнул и её тоже. Когда её голубые глаза встретились с моими, я решил выложить всё начистоту. Я никогда не был мужчиной, который стал бы ходить вокруг да около, когда дело касается секса. Я знал, чего хочу, и брал это — хватался за это. Я никого не принуждал, но мне никогда и не отказывали. С Кимброй всё по-другому. Я не хотел, чтобы эти выходные разрушили наши отношения на работе. Блять! Впервые на моей памяти мне хотелось и того, и другого.

Поднявшись, я забрал у неё красную розу и положил её на кресло рядом с розовой.

Нависнув над Кимброй, я упёрся руками в подлокотники и наклонился, так, что наши лица приблизились друг к другу.

— Пора начать составлять этот букет.

Её губы сжались, когда она сглотнула.

— Поскольку мы оставили притворство в Нью-Йорке, почему бы нам не думать об этих выходных, как о фантазии?

— Фантазии?

— Да, моей фантазии. Той, которую я проигрывал в своей голове, той, от которой я твердел, как сталь, мастурбируя в постели и в душе.

Кимбра задохнулась.

— Возможно, дело только во мне? Может, ты никогда не думала о том, чтобы я оказался внутри тебя? Может, ты не фантазировала о том же, о чём и я?

И вновь её грудь поднялась, а над круглым вырезом блузки появились новые красные пятна, которые распространились вверх по шее. Её розовый язычок прошёлся по губе.

Она всё ещё не отвела взгляд; наши глаза оставались приклеенными друг к другу.

— Скажи мне, Кимбра, трахать твою тугую горячую киску — это только моя фантазия?

— Д-Дункан...

Когда я проследил пальцем путь от чувствительной точки за ушком до края блузки, её длинные ресницы затрепетали.

— Да или нет?

Она покачала головой из стороны в сторону и опустила взгляд.

Потеря её голубых глаз оставила меня одиноким и жаждущим. Я рукой поднял её подбородок и спросил: — Так ты тоже это представляла?

— Да, — её ответ звучал слабо, но это всё, что мне было нужно.

— Как и я, ты прикасалась к себе, представляя меня?

— Дункан.

— Это химия слишком мощная, чтобы быть односторонней. Скажи мне.

— Я-я, — запнулась она. — Я представляла тебя.

— И.

— И прикасалась к себе.

Моя улыбка стала шире, и я потянулся к её руке.

— Идём со мной, Кимбра. Никто не поверит, что мы были вместе пять месяцев, если мы ничего не сделаем с этим сексуальным напряжением, если ты не получишь членство в этом клубе, и наш букет не пополнится ещё одним цветком. — Она поднялась. — Ты понимаешь, о чём я?

Она распрямила плечи.

— Да.

— Дело в том... Думаю, в правилах клуба высотной мили указано, что требуется несколько подходов, чтобы тебя признали пожизненным членом.

Когда её дыхание стало глубже, я потянулся к молнии сбоку её юбки и дёрнул. Серая материя приземлилась на пол.

Втянув воздух, я окинул взглядом её пышные изгибы. Чёртов ад! Её трусики и трусиками-то не назвать — маленький треугольник светло-голубого кружева с узкими ленточками, одна из которых проходила вверх по её заднице. Я сбросил пиджак и ослабил галстук, всё это время она стояла неподвижно, наблюдая за каждым моим движением.

Я потянулся к её блузке.

— Поднимите руки, мисс Джонс. Мне нужно увидеть ваши сиськи.

На её лице отразилась улыбка.

— Нет, мистер Уиллис, не раньше, чем вы снимете свою рубашку.

Нет?

Я не мог припомнить последний раз, когда женщина сказала мне это слово.

Если раньше я был твёрд, то сейчас я был как грёбаный камень. Вместо ответа я кивнул. Она улыбнулась и вытянула мой галстук из узла. Затем пуговицу за пуговицей расстегнула мою рубашку. С каждой секундой, которую она проводила, уделяя особое внимание моим запонкам — какого хрена я их вообще надел? — мне становилось всё неудобнее и неудобнее. Если она провозится ещё дольше, я взорвусь.

К тому времени, как моя грудь оказалась обнажённой, член кричал от жажды.

После этого она подняла руки и задрала голубую блузку. Её бюстгальтер был того же светло-голубого цвета, соответствуя маленькому треугольнику кружева, прикрывающим её киску. Кружевные чашечки едва вмещали её большие сиськи, которые норовили вывалиться, будто огромные шары. Один вид её в голубом кружевном белье и на каблуках был чёртовски эротичным. В следующий раз я позволю себе им насладиться, но сейчас я хочу, чтобы всё это исчезло.

Не успел я расправиться с её бюстгальтером, Кимбра потянулась к моему ремню, пуговице на брюках и молнии. Её напористость удивила и распалила меня. По какой-то причине я ожидал, что она будет более зажатой, но, чёрт побери, так было намного горячее.

Сбросив брюки и ботинки, я остался в носках и боксерах, из-под резинки выглядывала эрекция, слишком большая, чтобы оставаться в заточении.

Я задрожал, когда Кимбра зашипела и провела рукой по всей длине моего члена. Она замерла возле головки и потёрла большим пальцем влажный кончик.

Внезапно самолёт покачнулся, и Кимбра взвизгнула. Я притянул её ближе, и мы вместе нашли равновесие. Приблизив губы к её уху, я произнёс:

— Есть так много вещей, которые я хочу с тобой сделать.

— Я хочу, чтобы ты их сделал, — её большой палец продолжал потирать головку моего члена. — Я хочу, чтобы ты сделал всё.