Плюс ещё одна проблема (СИ)

- А разве Энки не самый милосердный ангел. В ней больше всех есть сострадание. Она чем-то напоминает Иешуа, но вы не думайте об этом, - Лёля уже говорила в своей обычной манере, словно они не о судьбе чужой говорят, а про погоду, - Уильям говорил, что она стремилась понять каждого, «побывать» в его шкуре, но была слишком доверчивой, наивной. Поэтому Лейам всегда была рядом, - пояснила она свои мысли и в ожидании принялась в посиках чего-нибудь полезного, учебника по магии для чайников. Она не спешила интересоваться возрастом Уила, мало ли.

- Хм, Астарот… - он наклонил голову в бок и возразил: - Сестрица Энки не всегда была такой, она изменилась в последние годы пребывания рядом с Соломоном.

- Вот как, - равнодушно произнесла Лёля, всё же найдя нужную книгу. Как повезло ей, ибо не нужно лезть никуда, но в другой раз она обязательно пороется на верхних полочках, чтоб не было ни одной лишней пары глаз. И попрощавшись с офанимом, поспешила вернуться в своё жилище, где разрабатывался некий план с целью не изменить своим амбициям. И тут Лёля вспомнила, что не скоро Лёля дождется своих ниток, ибо Данталион всё ещё медсестра в Эфиопии. Эх…

Лёлька успела спрятать куда подальше свои учебники до прихода подруг. Но наказание за прогул было ужасным. Её замучили самые лучшие подруги-стилисты и две поклонницы косплея. Посему она замучено взывала, стоило получить отрицательный ответ на вопрос, скоро ли они закончат. Как итог, ей покрасили волосы, хорошенько выпрямив их. А ещё хвостик такой завязали… Ну, прям Юрия Плисецкая - и нет слов!

========== Глава 37. Путешествие в “Индию”: туда и обратно. Начало. ==========

Лёлька спала крепким богатырским сном, но даже во сне она не могла отдохнуть. Этой ночью так точно. Романова снова оказалась в тёмном лесу, где свет редко пробивается сквозь густую листву. Однако здесь не так темно как кажется. Только девушка уже в своём обычном виде, а не маленькая девочка, и это позволило ей расслабиться. Лёля оглянулась, всё же не понимая, где находится. Слегка подул ветер, словно призывал её посмотреть вверх, и она подчинилась этому взору. На ветке дуба, опираясь на ствол, сидел Метатрон с закрытыми глазами. Казалось, он спал. Серафим выглядел как обычный человек, в самой простой одежде, и без крыльев. Наслаждался тишиной и размышлял о своём. Крашеная в блондинку боялась выдать себя, да и глазеть неприлично. И по закону подлости Метатрон обратил на неё взор янтарных глаз, и Лёля подумала об возможных путях отступления.

— Рад тебя видеть, — он улыбнулся, но эта не была та «вечная» ухмылка, и это польстило ей. — Как ты? — тихо спросил он, снова закрыв глаза, и глубоко вдохнул. А русая была немного в шоке и не знала, как ответить. А что вообще полагается делать в таких случаях? Убегать? Не, это вариант точно ей не подходит. Особенно после того, как она решила дать ему тумаков и наставить на путь истинный.

— Тебе солгать или поверить? — Лёля зарделась, потому что не знала, как сейчас поступить. Покровитель добродетелей не торопил её и просто молчал. А вокруг тишина, и даже не слышно птиц, дуновение ветра, нет ни единого намека на постороннее присутствие. От этого Романова стала увереннее и заговорила: — Это сложно, — шея затекла и она опустила голову, осматриваясь вокруг, бо тупо глазеть на свои ноги не хотелось, — Из-за тебя меня считают «пупом земли»! — недовольно высказалась она. Метатрон открыл глаза и опустил голову, чтобы проследить за русой.

— Знаешь, я ведь ничего из себя не представляю, — призналась она.

— А может ты просто не догадываешься о своих способностях? — ухмыльнулся серафим, следя за тем, как девушка кружится на месте. Её присутствие не могло не радовать. Улыбка осветила его бледное лицо. Лёгкий взмах руки — и появились птицы. Лёле это понравилось.

— Может, — пожала плечами и продолжила: — Метатрон, Уильям Твайнинг как-то обмолвился, что тебе кое-кто нужен для одного грандиозного плана, — она неуверенно посмотрела на него и уже серафим пожал плечам, закатив глаза. Так и говорит: «Как они меня достали!» Ещё так по-мученически руки возвел.

— Мне нет дела до Апокалипсиса, — заверил он её и спрыгнул с насиженного места, становясь рядом с ней, — Я не виноват, что они там напридумывали абы-чего, лишь бы меня виновным сделать, — он наклонился ближе к ней, и Лёля как бы должна покраснеть, засмущаться, и вообще возмущаться. Но… Девушке как-то побоку. Она просто слушает его внимательно, стараясь понять, и это обижало его, но он продолжил, шепча на ухо: — А мне хватит и тебя одной, — и такой довольный.

— Даже так? — Лёля нагнулась чуть назад, ехидно ухмыляясь. — Это льстит, — сказала она и поспешила пояснить: — Чтобы какой-то там смертный был нужен аж серафиму, — важно проговорила свою мысль и сделала ход конем: — Не верю! — и отошла на несколько шагов. Лучше птичек послушать.