Пляска в степи

По тому, с какой поспешностью закивал Горазд, воительница поняла, что ее догадки оказались верны. Кметь даже не надеялся услышать в ответ «да». Стало почему-то горько. И самую малость обидно? Что, недостаточно хороша для тебя? Тогда пошто звал, душу токмо растревожил.

— Конечно-конечно, — пролепетал Горазд, уловив, как окаменела, напряглась идущая подле него воительница. — Ты же княгиню должна охранять, ты не можешь уйти с подворья…

Нет, не хотел ее обидеть глупый кметь Горазд. Не надсмехался он над нею. Чеслава даже устыдилась, что могла так подумать про бесхитростного, доброго мальчишку. Но чего же он на самом деле от нее хотел?

Благо, что как раз дошли они до княжеского подворья, и Чеслава, пробормотав себе под нос слова прощания, сбежала от Горазда прочь, едва шагнув за ворота. Если бы она обернулась, то увидела бы, что он еще долго стоял на одном месте да глядел ей вслед, и смотрел он как смотрит брошенный щенок вслед хозяину. Но она не обернулась и решительно пересекла двор, направляясь к крыльцу.

Ей навстречу распахнулась дверь, и из нее вышли двое кметей, ведущих под руки святополковского прихвостня, десятника Сбыгнева. Оторопев, Чеслава невольно шагнула назад, посторонившись. Неужто князь с ним о чем-то разговаривал? Седмицы прошли с того дня, как заявился Сбыгнев на Ладогу. И после того, как собрал князь в гриднице дружину да заставил десятника прилюдно отречься от княжича Святополка, больше его из клети и не выводили. Мало радости было Ярославу с ним говорить.

А не успела Чеслава войти в сени да обмести веничком снег с тулупа и сапог, чтобы не тащить грязь под теплый сруб, как услыхала громкий голос сотника Стемида, а после — и тут уж воительница вновь не сдержала удивления — тихий, напевный голос княжны Рогнеды.

Потоптавшись нарочито громко на пороге, она толкнула дверь из сеней. Так и есть, сотник и княжна стояли подле самого всхода и негромко о чем-то говорили. Стемид улыбался, расправив грудь и заведя руки за спину, чтобы казаться еще шире и больше.

Чеслава потрясенно моргнула. Улыбка исчезла с лица княжны Рогнеды, стоило той завидеть воительницу. Сотник проследил за ее взглядом и повернулся к Чеславе, и лицо у него сделалось совсем уж озадаченным. Та только качнула едва заметно головой и решительно направилась ко всходу, намереваясь подняться на женскую половину. Перун задери, что творилось сегодня в тереме?!

Княгиня нашлась там, где ожидалось — в горнице за прялкой — и это слегка успокоило Чеславу. Но ненадолго, потому как во взгляде Звениславы Вышатовны отчетливо узнавалось смятение и отчаяние.

— Пока вас не было, прискакал еще один вестник. Говорят, хазары пожгли еще одно княжество. Князь пойдет нынче вечерять к боярину Любше Путятовичу, — на одном выдохе промолвила княгиня и закусила губу. Она говорила бесцветным, мертвым голосом, и от этого почему-то было еще страшнее.

— Я знаю, он хочет созвать вече, потому и нужна ему боярская поддержка. Он хочет пойти бить хазар, — добавила она совсем тихо и вздохнула. Печально, пронзительно зазвенели прилаженные к ее нарядной кике височные кольца.

На Чеславу глядела нынче не гордая княгиня, которой Звенислава Вышатовна отчаянно пыталась казаться. Не молоденькая девчонка, вырванная из прежней жизни несколько месяцев назад, которой она на самом деле была. На воительницу глядела до смерти перепуганная женщина жена и мать. Она боялась за своего мужа и за свое нерожденное дитя.

Медленно, с тяжелым вздохом Чеслава опустилась на лавку, проведя рукой по теплому срубу. Коли пойдет князь бить хазар, не дожидаясь весны, что с теремом будет? Останется без пригляда, без хозяина?

Напротив нее княгиня склонилась над веретеном, роняя горячие, горькие слезы на толстую нитку.

Железный меч VII

Не успел он толком за Белоозеро взяться, как пришли из Ладоги дурные вести: князь призывал в терем да велел поспешать. Ничего больше не передал ему Ярослав, опасаясь предательства, но воевода и так все уразумел. Не стал бы его князь дергать с места, коли б не было в том величайшей нужды.

Однако ж пришлось дядьке Круту в Белоозере слегка задержаться. Дожидался он, пока посланный гонец достигнет небольшого городища у южной границы ладожского княжества, где десятником сидел его старший сын, Будимир. Не мог воевода удел княжича Святополка без присмотра оставить. Едва-едва утихомирил особо болтливые языки, напомнил людям, что такое княжеская власть да твердая рука. С беспутствами, бесчинствами Святополка они уж и позабыть успели, каково это, когда в тереме сидит княжеский ставленник.

Ну, ничего. Не впервой дядьке Круту порядок наводить; он и не таким рога обламывал. А потому ко дню, как добрался до Белоозера Будимир с небольшим отрядом верных людей, в уделе царила тишь да гладь. Особо крутых норовом воевода решил с собой забрать, на Ладогу. Догадывался он, для чего его князь призвал, вот и мыслил, что в дружине ему нынче каждый муж пригодится.