Пляска смерти

– Тебе надо напитаться, – сказал Джейсон с рассеянным видом, будто слушая кого-то, кого мне не слышно. Наверное, Жан-Клод шептал ему в ухо.

– О’кей, – согласилась я, наваливаясь на грудь Реквиема.

Джейсон и Натэниел переглянулись и посмотрели оба на Реквиема.

– Вызови свою силу, Реквием, – сказал Джейсон, – и вызови ее ardeur. Она слишком слаба привязать им тебя к себе, как пыталась раньше. Накорми ее сперва, и ты будешь в безопасности.

– Вроде чревовещания, – сказала я. – Шевелятся твои губы, а из них выходят слова Жан-Клод.

Джейсон улыбнулся мне – совершенно своей улыбкой – и пожал плечами:

– Его слова или нет, но все равно правда.

Я подняла голову, чтобы заглянуть в лицо Реквиема:

– Вот почему ты тогда остановился? Ты боялся, что я стану владеть тобой посредством ardeur'а?

– Да, – ответил он. – Я боялся того, чем кончил Лондон, потому что я этого не хочу.

– Я не думаю, что сейчас готова привязать к себе кого бы то ни было.

По его лицу пробежало выражение совсем не мягкое, не нерешительное – полностью мужское выражение. На миг.

– Тогда я могу делать с тобой, что хочу.

Я подумала было поспорить с формулировкой, но на спор у меня энергии бы не хватило. Слишком я была выжата досуха.

– Да, – сказала я. – Можешь.

Он сел, беря меня на руки и прижимая к груди, переложил на другой край сиденья, встал надо мной на колени. Сила его плясала по мне, и даже это была энергия, была пища. Я смотрела, как тонут его глаза в синем пламени его собственной магии, и наконец он стал смотреть на меня так, будто эти глаза слепы.

– Это действительно то, чего хочет моя леди?

Я посмотрела вниз, вдоль его тела. Такой твердый, такой готовый, такой, что это даже больно ему должно быть немного. Слишком твердый и слишком долго – это не всегда приятное ощущение. Тело его буквально кричало о голоде, а он просил, просил разрешения еще раз.

– Реквием, – сказала я. – Я обещаю, что всегда буду считать тебя джентльменом, но я уже сказала «да».

– Всегда лучше быть уверенным, – шепнул он.

– Не знаю, кто тебя учил этой осторожности, но точно не я.

И я погладила его рукой не по груди – чуть над ней, играя с его аурой. Сколько энергии в ней было…

Он на миг закрыл глаза.

– Обещаю тебе, Реквием, что утром буду уважать тебя так же.

Это вызвало у него улыбку, и он сказал:

– Анита, ты всегда будешь моей леди.

Я не могла не засмеяться, но тут он вылил свою силу на меня, и смех сменился другими звуками.

Глава пятидесятая

Он взялся за дверь, чтобы приподняться надо мной, и сперва только длинная и твердая выступающая часть его меня касалась. От его магии мое тело напряглось и увлажнилось, было более чем готово, и каждый толчок был невероятным наслаждением, наслаждением таким огромным, что была почти болезненной медленность и ограниченность его движений. Он нашел во мне нужную точку и умел заставить ее работать, но я ощущала, что его тело борется с этим ритмом, хочет чего-то сильнее, быстрее, раскованнее. Я разрывалась между желанием, чтобы он никогда не останавливался, и осознанием, что надо спешить. Но каждый раз, как я открывала рот, чтобы просить его поторопиться, он снова вдвигался в меня, или чуть шевелил бедрами, и мысль уходила невысказанной.

Ardeur проснулся, но даже ardeur казался слабым. В прошлый раз я распространила его на всех, кто был в комнате, теперь, в машине, он не захватил ни Натэниела, ни Джейсона. Они остались нетронуты. Мне надо было напитаться – не только набрать силу, чтобы помочь сегодня Жан-Клоду, но чтобы не начать случайно высасывать жизнь из Дамиана.

Я видела, как скользит тело Реквиема, входя в меня и выходя. В полутьме салона я не видела, что на нем надет презерватив, который дал ему Натэниел. Хорошо, что кто-то подумал о безопасности, потому что я была способна думать только о сексе и еде. Беда в том, что сейчас это было одно и то же. Я согнула ноги, приподнялась, чтобы видеть, как он входит и выходит. Увидеть его наконец во мне, впервые – от этого у меня спина выгнулась, глаза закрылись, я начала постанывать. И во мне нарастала теплая, сладкая тяжесть.

Я с трудом нашла слова и сказала:

– Когда ты, тогда и я.

– Я пропитаю твое тело всем наслаждением, которое оно только сможет принять, – ответил он голосом, напряженным от самоконтроля.

– Реквием, у нас нет времени давать Аните все наслаждение, которое она сможет принять, – вмешался Джейсон. – Мы нужны Жан-Клоду.

Реквием кивнул, но ритма не изменил – все так же мерно и мягко входил и выходил, гладя эту точку у меня внутри.

– Господи, как ты хорошо это делаешь, – прошептала я.

Руки его так вцепились в машину, что она затрещала.

– Если я должен кончить вместе с тобой, то мне нужно отпустить вожжи, или я буду все еще бороться со своим телом.

– Ты можешь продолжать вот так, пока я не кончу?

– Да, – шепнул он.