Пляска смерти

Кроме того, в подтекст Джексон вводит еще более тревожную мысль: предположение о том, что Хиллхауз внешне выглядит нормальным. Это не жутковатый старый дом из “Жребия”, с его забитыми досками окнами, прохудившейся крышей и облупленными стенами. Это не полуразвалившийся мрачный дом в конце улицы – из тех, в которые днем мальчишки бросают камни, а ночью боятся пройти мимо. Хиллхауз выглядит прекрасно. Но Норман Бейтс тоже внешне выглядел прекрасно.

В Хиллхаузе нет сквозняков, но он (и те, кто будет столь неразумен, что решится туда пойти, догадываемся мы) не существует в условиях абсолютной реальности; следовательно, он не видит снов; значит, он ненормален. И, очевидно, он убивает.

Если Ширли Джексон предлагает нам в качестве исходной точки историю – некую замену источника сверхъестественного, – то Энн Риверс Сиддонс дает сам источник.

"Дом по соседству” – роман только в том смысле, что повествование ведется от первого лица: от лица Колкит Кеннеди, которая вместе со своим мужем Уолтером живет по соседству с домом с привидениями. Мы видим, как в результате такого соседства меняется их жизнь, образ мыслей, и роман становится романом как таковым, только когда Колкит и Уолтер чувствуют, что вынуждены “ввязаться в историю”. Это происходит на последних пятидесяти страницах книги, а до того Колкит и Уолтер – второстепенные образы. Роман разделен на три большие части, и каждая имеет самостоятельный сюжет. Нам рассказывают истории Нарральсонов, Шиханов и Гринов, и соседний дом мы видим главным образом их глазами. Иными словами, если в “Призраке Хиллхауза” источник сверхъестественного – невеста, которая гибнет за несколько секунд до того, как должна увидеть Хиллхауз, – просто фон, то “Дом по соседству” можно было назвать “Сотворение дома с привидениями”.

Такой принцип вполне хорош для мисс Сиддонс, которая не настолько блестяще владеет языком, как миссис Джексон, но тем не менее выходит из положения с достоинством. Книга превосходно продумана и населена живыми людьми (“Такие, как мы, не появляются на страницах журнала “Пипл”, – гласит первая фраза книги, а дальше Колкит рассказывает нам, как они с мужем, два скромных обывателя, не только попали на страницы “Пипл”, но и подверглись ненависти со стороны всего города и уже готовы были сжечь соседний дом дотла). Это не средневековое поместье, увитое клочьями болотного тумана; здесь нет ни башенок, ни рва с водой, ни даже “вдовьей дорожки” – огражденной платформы на крыше… Да и кто слышал о подобных вещах в пригороде Атланты? Когда начинается рассказ, дом с привидениями даже еще не построен.

Колкит и Уолтер живут в богатом и комфортабельном пригороде Атланты. Механизм социального общения в этом поселке – Колкит рассказывает нам, что здесь, в пригороде южного города, еще живы многие традиционные южные ценности – работает гладко и почти беззвучно, хорошо смазанный деньгами. Рядом с их домом расположен лесистый участок, плохо пригодный для застройки. Но появляется молодой энергичный архитектор Ким Догерти и строит там дом, который как нельзя лучше вписывается в этот неудобный участок. В сущности.., дом кажется почти живым. Увидев план дома, Колкит была поражена:

"Я затаила дыхание. Он был великолепен. Обычно мне не нравится современная архитектура, но… Этот дом совсем не такой. Он возвышается над вами и одновременно как-то успокаивает. Он поднялся из нарисованной карандашом земли, словно дух этого места, который много лет провел взаперти, стремясь к свету, ожидая освобождения… Я с трудом могла представить себе руки и механизмы, способные построить такой дом. Мне казалось, что он должен начаться с семечка, потом пустить корни и много лет расти, согреваемый солнцем и питаемый дождями. На плане лес оставался нетронутым. Ручей обвивал дом и, казалось, питал его корни. Дом выглядел – неизбежным”.

Развитие событий предопределено. В аполлониевом пригороде, где доныне всему находилось место и все было на своем месте, начинаются дионисиевы перемены. Вечером, когда Колкит впервые слышит, как на участке, где должен быть построен дом Догерти, кричит сова, она завязывает угол простыни узлом, чтобы отвратить зло, как учила ее бабушка.