Пляска одержимости

— Убей его уже! — взвыл Такахиро, и Вашимине строго взглянул на него, дернув за плечо назад. Полностью игнорируя жест от старшего товарища, он осклабился и заревел: — Посмотри на эту мразь! Это не шиноби, это маньяк! Убийца! Ему плевать на все, он… Если бы не он…

— Такахиро, — ледяным тоном проговорил Вашимине, и тот заткнулся, лишь продолжив зло сверкать глазами.

Ну, как Ямато и предполагал.

Значит, сейчас его убьют. Пристрелят, и будут правы в своем желании — потому что за собой он нес только проблемы. Он видел, как неторопливо подошел к Окамуре его подчиненный, Савада, тот мужчина, с которым они работали еще до потери памяти, как протянул ему пистолет; как повертел в руках оружие его бывший наниматель, а затем вскинул руку, прицеливаясь. Почему-то именно сейчас осознание, что он умрет, не показалось ему каким-то странным откровением. Он не был напуган, как до этого, просто принял — да, вот и конец. Шанса на спасение сейчас у него нет. Тогда Неги спас его просто потому, что рядом больше никого не было. Но теперь? Даже если Цунефуса попытается остановить их, никто не послушает.

Быть может. Потому что Ямато видел в глазах Окамуры сомнение — и в его действиях, раз он до сих пор не стрелял, лишь целясь, целясь…

Почему он сомневался? Что удерживало его? С точки зрения Окамуры, Такахиро должен был быть прав: Ямато и правда выглядел чужому человеку, как убийца с психопатическими наклонностями, забравший жизнь сначала семьи Хорин, затем многих сотрудников корпорации. Его руками Цубаки дорвалась до лаборатории.

Если бы Хорин Аи не умерла… Все могло быть совершенно иначе.

— Такигава-кун, — упрямо повторил он, и Ямато сглотнул. — Тебе есть, что сказать?

Он наверняка рассчитывал, что сейчас Ямато расскажет обо всем, что случилось. Признается, прочитает последнюю исповедь, покается перед смертью. Об Аи, Тайтэне и Цубаки; о том, что все это. В общем-то, не его вина, он был просто очень неудачливым исполнителем, которому не повезло очутиться в круговороте возни противников корпораций и их верных служащих. И если Окамуру и Цунефусу эта речь еще могла растрогать, то остальных? Вряд ли.

Подумав, он все же медленно кивнул. Ладно, пора было потратить последние слова на что-то стоящее.

Однако, не Окамуре; повернувшись к Цунефусе, бросил:

— Извини. Хуево вышло. Ты был прав, надо было соглашаться с Ишикавой.

В ответ Цунефуса лишь растерянно моргнул, а на лице Окамуры промелькнуло едва заметное разочарование. Но он, наверное, понял причину. Не было смысла сопротивляться. Такахиро хоть и был истеричным говнюком, но в чем-то он был прав: если бы не Ямато, то ничего бы из этого не случилось. И, значит, когда он наконец исчезнет…

Может, судьбе прекратит приносить удовольствие издеваться над ними всеми.

Пробуждение не принесло желанного наслаждения, и, приоткрыв глаза, вернулись усталость и боль.

Потолок над головой был чистым, темным. Совсем рядом с ним узкое крохотное окошко, через которое едва пробивался свет. Похоже на подвальное помещение, сухое, чистое. В воздухе легкий запах антисептика. Кажется, Харада лежала на кровати… точно на чем-то мягком. Сверху — тонкое одеяло, рука лежала сверху, к вене что-то присоединено… Почти ностальгично. Легкая улыбка пронеслась по губам. Что, неужели опять? Пробуждение на больничной койке, спасение?.. Судьба ненавидела ее, это точно, но отчего-то продолжала баловать вторыми шансами. Раз за разом. Интересно, что случилось…

Неужели Ямато сумел сбежать?

Один против всей той толпы… Хотя он умел выкарабкиваться и из таких ситуаций. Три раза сбегал из «Хорин». Да уж, не везло ему на такие ситуации — это точно. Но в этот раз он ушел не один, в этот раз… Или же Такахиро схватил их, просто сжалился? Нет. Глупость. Такой человек, как этот ублюдок, уж точно не станет питать жалость к людям, лишившим его всего.

Несколько секунд Харада молча смотрела в потолок.

Честно говоря, такие пробуждения начинали утомлять. Она до этого работала на износ, раны зализывала только так, на ходу, а сейчас?.. Да, здоровье ей резко подкосила «парамита» и кое-что последовавшее, но это уже моветон какой-то — просыпаться где-то после взбучки. Пора было завязывать. Ладно… Ладно. Шутки ради: она давала себе последний раз на подобное пробуждение на всю оставшуюся жизнь, и не более. От этого было столько беспокойств… что себе, что окружающим.

Когда Харада попыталась вскинуть руку, на запястьях что-то загремело. Наручники, прикреплены к каркасу кровати. Один их вид вместе с сидящей рядом Широ, смотревшей на нее внимательно и жутко обеспокоенно, говорил уже о многом, и Харада откинулась назад на подушку, не сдерживая тяжелый вздох. Живот болел, но не так сильно, как до этого — наверное, ту проволоку все же вытащили, а обезболивающим накачали по самое не хочу. Широ же…