Пляска одержимости

Парамита-893. Военный наркотик, заставлявший работать на износ. Быстрое привыкание, крайняя степень ядовитости. Как усилители реакции, только опасней. Теперь уже не использовался, официально, конечно же; на деле еще как. Сердце и мозг не выдерживали подобной нагрузки, вчитывался Такарада в мелкий подробный текст, и вскоре пользователь умирал, но до этого — работал в сотни раз эффективней, чем мог без.

Все это связано со второй резней. Все это связано с крупным сбоем.

Все это…

Харада из отдела внутренней безопасности; скорее всего из-за нее что-то произошло с предыдущим резидентом. Но почему заменили ею? Она не нетраннер, даже, показатели Химико-03 в разы хуже второй версии, не говоря о первой. Это какая-то месть? Тогда он еще не понимал, но сейчас смотря на ситуацию спустя месяцы, мог лишь криво улыбаться. Разумеется, это месть. Тайтэн выместил злость на человеке, который не сумел спасти его дочь.

Как же глупо. Как же глупо…

Когда он вернулся через неделю, ему всучили книгу. Харада вымученно улыбнулась на приветствие, но сегодня она стала выглядеть чуточку лучше, появилась какая-то осмысленность во взгляде.

— Не понимаю такого. Особенно про паука и ад. Как будто такое возможно…

— Это про искупление грехов, — сухо заметил он, и Харада нахмурилась.

— Чушь!

Она жаловалась на книгу всю работу Такарады, оживилась, то и дело говоря, что классика не для нее. Такарада внимательно слушал, конечно же, но молчал. Лишь фыркнул, когда та обронила, что в последний раз книгу она нормально читала лишь в школе. Все ясно — взгляните на этих корпоративных работников, все-то им некогда. Рассказы он забрал, но затем всучил Хараде новый том — уже Дазая.

— Да ладно, — проскулила она, — я зря, что ли, распиналась про классику?

— Читать — полезно для ума, — съязвил Такарада. — Тем более, у меня почти нет современного бульварного чтива. Не умничайте.

Так и проходило их общение.

За неделю Харада успевала прочесть принесенную ей книгу, и затем, всю рабочую сессию, распиналась о том, как ей не понравилась. Комедия. Не все, конечно, стоило отметить. Какие-то романы она оценивала, особенно детективы, якобы заставляло гадать, кто же виновен. После начала «книжного» обмена показатели третьей «Химико» понемногу выросли, и Такарада сделал вывод, что это и правда было связано с мозговой активностью. Его, несомненно, обрадовало, что он отвлек ее от мрачного настроения и даже мыслей о побеге, что, разумеется, завершатся ничем. Отсюда не уйти.

Не сбежать даже с помощью паутинки.

Так продолжалось… долго.

Около полугода, наверное.

Наверное, они даже сдружились. Харада вне своего пассивного состояния оказалась достаточно остроумна, много знала, и рассказывала про всякие обходные пути в работе «Хорин», о которых ранее Такарада не подозревал. Он же притаскивал ей помимо книг еще и какие-то снэки, лишь алкоголь не мог — но ей, кажется, хватало и простых протеиновых батончиков, лишь бы не пюре из пакетиков. Дед дома все шутил, дескать, Така завел себе девушку, в ответ на что он огрызался и один раз пожаловался Хараде, мол, как так можно.

И понял, что совершил ошибку, потому что Харада как-то зловеще заулыбалась.

— Така, да?

— Так! Не сметь!..

Но было поздно, и теперь он был не Такарадой, а Така-кун.

Она рассказывала ему про свою старую работу, про коллег, лишь одно не упоминала — как оказалась тут. В какой-то момент он выменял себе почти все оставшиеся смены на неделе, кроме тех дней, когда у него выходной, и, кажется, их дружба стала чуточку проще. Легче. Приятней было видеть человека, который не игнорировал твое существование, чем молчаливых эмиссаров воли господина Хорин. Руководство удивлялось этому, но Такарада пояснил свои выводы о ментальном состоянии резидента и растущих показателях, сыграл, что все это просто работа, а не настоящая дружба, и его невыразительное лицо помогло, впервые — ему доверились.

Иногда Такарада размышлял, что именно это — инцидент со вторым отключением — заставил Тайтэна начать сходить с ума. И Харада в этом была как-то замешана. Но он благоразумно молчал, ведь это явно не та тема, какую она захотела бы поднимать.

Но парамита все же давала свой эффект. Отравляла ее тело и разум.

В какой-то момент, когда Такарада пришел в камеру, вопреки ожиданиям Харада не поднялась с кресла; книга лежала на полу, рядом, а сама она свернулась в компактный клубочек, кажется, витая между сном и реальностью. На ней была лишь нижняя часть костюма, торс был оголен, и впервые он увидел шрам — тонкий, длинный, идущий от низа живота куда-то вверх, к груди. Извивающийся, словно змея. Поначалу Такарада стушевался от такого зрелища, но потом все равно подступил, потому что не мог себе позволить дать заднюю.

Он осторожно подошел ближе, боясь, что сейчас разбудит, но потом заметил болезненную испарину на коже, напрягся. Она не проснулась даже, когда он коснулся ее плеча, раскаленного. Но это заставило ее вздрогнуть, отпрянуть, словно в испуге. Только после оклика кое-как она раскрыла глаза. Подняла голову и мутным взглядом взглянула на него, словно сначала не узнавая.