Пляска одержимости (СИ)

— Нитта передал мне данные о твоей маленькой пустой голове. Что тебя взламывал один нетраннер, и именно он устроил бойню четыре года назад, не ты. Тебя лишь контролировали. Интересный феномен… Пока ты не убил Цубаки, я даже был готов махнуть на тебя рукой. Но посмотрите-ка! — перед глазами поплыли помехи, в голове вспыхнула боль, знакомая, лишавшая всех сил, и Ямато тихо заскулил. — Меня заинтересовал этот случай. Надеюсь, Цубаки не обидится, когда проснется в твоем теле. Не знаю, сработает ли это… Попытаться всегда стоит.

Что?

Что он сказал?!

Значит, на этой щепке…

«Химико», версия два. Точно. Ему же рассказывали, что система снимала копию личности, искин, чтобы помогать обрабатывать все человеку. Первой была жена Тайтэна, Аи. Второй — Цубаки. И сейчас Тайтэн пытался повторить то же, что сделал с ним Отора тогда — подчинить, стереть личность и заменить новой. Он еще раз брыкнулся, но Тайтэн держал крепко. Настолько он долго ждал этого, что даже раны не мешали.

Скорее всего на щепке был записан доступ для «Химико». И как только Ямато вставил щепку, то его голова стала открытой для искина.

— Я убью тебя! — взревел он, пытаясь вырваться, но безуспешно.

Тайтэн лишь хохотнул.

Безумец. Проклятый психопат. Настолько плюнул на себя, что готов был истратить оставшиеся силы на это. Ублюдок, как только Ямато вырвется, то тогда…

Неожиданно, все экраны перед глазами исчезли, но изображение пошло помехами. Оптика сбоила. Но Ямато четко увидел, как экраны вдруг вспыхнули ослепительным белым светом, и на них появилось расплывчатое изображение чьей-то фигуры. Постепенно та обретала форму, и, наконец, оттуда на них взглянула она, та, чей труп он видел. Та, что просила у него помощи.

Цубаки. Такая же, как тогда, перед своей смертью.

Ее лицо шло помехами. Голограмма, не настоящая. Лишь призрак.

Юрэй, так их называли. Цифровые слепки умерших людей, которые оставались в Сети. Даже после гибели она не смогла сбежать от Тайтэна, осталась в системе «Химико», и он выдрал ее из посмертия, чтобы…

— <i>чтооооООООоо</i> — голос ее тоже искажался помехами, картинка шла рябью, некоторые кадры повторялись. — <i>ЧТО эттттто. За. МееЕЕЕЕРррЗость?!</i>

Она их не видела.

От ее голоса дрогнули они оба.

Это был не приятный нежный голосок Цубаки — скорее как вой всех систем, в котором пробивался ее механической тон. Схватившись за голову, Цубаки на экране застонала, и техника вокруг заискрилась и замигала, как новогодняя елка. Тайтэн чуть ослабил хватку, и сейчас, по-хорошему, Ямато должен был дать деру.

Но он не мог. Во все глаза смотрел на Цубаки.

Никогда еще он не чувствовал настолько искреннего ужаса. Как смотреть на разъяренное божество.

— Цубаки! — раздался голос Тайтэна. Он неотрывно глядел в экраны, с пьяной больной надеждой, и в глазах его словно застыли слезы. — Ты слышишь? Я…

— <i>опять ОПЯТЬ ОПЯТЬ ОпятЬ ОпЯТЬ этот ГОЛОС. Эта ДРЯНЬ эта МЕРзость НЕНАвиЖУ!</i>

— Цубаки!

— <i>Что. ТЫ. наделАЛ. ААААААААААааааааааааааааааАХ!</i>

Ямато ощутил, как против его воли двинулась собственная же рука. Прямо к Тайтэну. Но тот не смотрел на него — все его внимание было увлечено изображением на экранах.

Затем, сверкнула искра.

На секунду Ямато подумалось — ну все. Вот и конец. Он прожил хорошую жизнь, успел сделать многое: насрать в кашу корпорации, убить всю семью одного человека, свести его с ума, еще всякого до кучи. Ладно, шутка ли, дерьмовая жизнь. Но Ямато не чувствовал никакой тоски. В конце концов, если Цубаки завершит все это, будет не так обидно. У нее было право.

Экраны сверкнули вновь, и, затем, начали трескаться. На фоне заорала тревога. Перегрев процессора, невозможность вырубить питание… Точно, понял Ямато. Сейчас произойдет сенсорная перегрузка, как у новейших гранат. И их с Тайтэном размажет по стеночке.

Сбежать он уже не успеет.

Прости, Окамура-сан. Ты и сам справишься. Если постараешься найти Ханзе. Он наверняка жив.

Подумав об этом, Ямато прикрыл глаза с блаженной улыбкой.

Может, в посмертии удастся отдохнуть. Кто знал?

Он там еще не был.

Затем, раздался взрыв.

Глава 24. Карма

Когда Ямато открыл глаза, он подумал — стало быть, я умер, а это небеса.

Однако посмертие не принесло ему блаженного покоя или избавления от боли; наоборот, болело все.

Давненько ему не было так плохо…

Примерно в то же время, как конечности начали подавать сигналы, что не отмерли, и как Ямато начал осознавать, что он, в общем-то, еще жив-здоров, к его величайшему удивлению, он понял еще кое-что: свет вокруг был не от небес, на которые он вознесся (или от костров ада), а от ламп на потолке, потому что он, как выяснилось, находился сейчас… Поначалу Ямато стушевался, когда рассмотрел окружение получше, но потом понял, что глаза ему не врут: он действительно был в гараже, который Масаки и его банда избрали собственной базой, временной остановкой для всякого рода действий.