Пляска одержимости (СИ)

Удар был слишком сильным, и прочь с эстакады, сломав ограждение, вниз, на свалку, выкинуло два автомобиля. Он тоже окажется там, внизу, и, когда он придет в сознание, Ямато расправится с ним быстро и безболезненно. Просто как благодарность Цубаки. Она же любила отца, в конце концов. Наверняка хотела бы, чтобы он умер как можно скорее и не мучился. Какое славное желание… Как бы он хотел посмотреть, как этот ублюдок корчится в агонии… Но нет.

Цубаки бы этого не хотела.

— Ишикава-сан, — успел он проговорить до того, как машина замерла окончательно. Ямато не был уверен, что его вообще слышали, но на всякий случай проговорил: — Как только мы остановимся, уходите прочь. Бросайте меня. Я должен закончить начатое.

— Психопат, — раздалось шипение рядом.

Значит, согласен. Отлично.

И с этими мыслями Ямато закрыл глаза — и следом за этим наступила тьма.

С эстакады открывался замечательный вид на поднимающийся в воздух столб дыма.

Там, дальше, за свалкой была лишь Пустошь — дикая и опасная, не любящая внезапных вторжений. Говорили, что там водятся екаи. Еще пару лет назад Нитта считал это чушью собачьей, небылицами от их покровителей, чтобы не совались на все еще фонящие земли. Он был уверен, что корпорациям не были нужны неожиданно раскопанные где-то со времен Третьей Мировой бомбы, которыми можно было легко обмануть нынешние детекторы. Старая техника была удобным способом солить корпорациям. Хотя бы потому, что, в отличие от современных «умных» винтовок, ее никак нельзя было вырубить глушилками, прелесть старья во всей красе. Нитта видел такое шоу — о том, как искин захватил новейшее оборудование, и его пришлось бомбить на самолете такого возраста, что становилось страшно; кто знал, насколько далеко была выдумка от реальности? В конце концов, существовала же «Изанами», одичавший искин далеко на острове Сикоку…

Пустошь скрывала в себе ужасы прошлого. Такие же. И екаев — потому что, как он убедился полтора года назад, те все же существовали. Один из шрамов войны и раздора, последовавшего за этим. Нелепые искаженные мутациями твари, которые не понимали ничего человеческого, но все еще способные под них, людей, мимикрировать. Подражать собственным создателям, будучи в сотни раз опасней.

Хитрее.

Следы прошлого…

Нитта надеялся, что они пожрут все то, что туда упало. Стоя на краю эстакады, он пустым взглядом смотрел вниз, вдаль, на рухнувшую туда машину. Там находился их босс, еще пара коллег. По-хорошему, им нужно было спуститься и спасти их, но Нитта продолжал наблюдать за происходившим там с выражением мрачнейшего удовлетворения на лице. Некоторые вещи просто должны были случиться, даже если это было нечто настолько мрачное и ужасное. Поэтому он медлил, хотя чувство долга шептало иное. Но где долг — а где благоразумие? Где проходит та тонкая грань?

Когда сзади раздались шаги, он обернулся. Ну конечно, Никайдо. Она спешила к нему с таким видом, будто бы случилось нечто непоправимое, на ее лице он видел испуг, искренний. Так забавно. Она всегда была верной девочкой. Даже к Хараде тяготела. Ничего удивительного, что в итоге согласилась ее вытащить — потому что была верна.

— Почему ты стоишь?! — рявкнула она.

Нитта лишь пожал плечами, после чего перевел взгляд вниз, на перевернутый автомобиль, находившийся так далеко, что казался всего лишь игрушкой на ладони. Пока что из него никто не выбирался. Хорошо. Хорошо. Он надеялся, что так все и останется… Но Нитта был реалистом, и знал, насколько тяжело иногда бывало убить человека.

— А почему я должен делать что-то еще? — ласковым тоном осведомился он.

— В смысле?! — Никайдо рассвирепела. — Господин упал вниз! Нужно…

— Не <i>нужно</i>, Акира-тан. Ничего из этого не нужно.

Когда она ошеломленно взглянула на него, Нитта прижал палец к губам, после чего кивком указал вниз, на перевернутый автомобиль. Он не был уверен, выжил ли босс и те товарищи, что были с ним, но насчет мальчишки, за которым они гнались, не сомневался. Тот был живучей тварью. То, как расправился он с Харадой…

Два раза связывался с «Хорин», всегда выходил победителем.

Настоящее ручное чудовище Окамуры. Теперь понятно, почему тот так сильно хотел его себе назад. И ясно, отчего он приглянулся Ханзе. Но где сейчас Ханзе, и где — этот Ямато? Чудовище переживало своих хозяев с такой легкостью, что иногда Нитта сомневался в том, что он был человеком. Может, очередная тварь в чужой шкуре, как и Инари; просто забывшая, что когда-то давно не была человеком.

Он указал пальцем вниз и сквозь зубы процедил:

— Нам всем будет гораздо лучше, если он попросту исчезнет.

— О чем ты таком говоришь?.. — залепетала Никайдо, отшатнувшись на шаг назад.

Глупое представление ради очищения собственной совести.