Пленница в башне

— Я готов вам поверить. — Его голос внезапно смягчился, будто он решил больше не сердиться на ее несдержанность и расценить этот проступок как весьма незначительный. — Вам не хватает вашего дяди, сеньорита?

Она смотрела на крутой изгиб лоснящейся лошадиной шеи, на гордую гриву, но от нахлынувших слез они расплывались перед глазами. Через несколько секунд ей удалось овладеть собой, и тогда она снова смогла взглянуть на своего спутника:

— Меня очень поддерживает дружба с Барбарой, мне кажется, что и она рада моему обществу, а это так важно — чувствовать себя кому-то нужным.

— В этом я с вами совершенно согласен. — Дон Рафаэль внимательно посмотрел на Ванессу и добавил: — Мне бы хотелось развить эту тему и далее. — Давайте отойдем в тень, под пальмы.

Он высвободил ноги из стремян и соскользнул со своего мавританского седла. Протянув Ванессе руку, он помог ей сойти на коралловый песок и привязал поводья обеих лошадей к стройному стволу кокосовой пальмы.

Они прогуливались в прохладной тени бамбуковой рощи. Шуршание бамбука вторило шепоту моря, с гребешков набегающих волн на берег летели брызги. Ванесса, опустив глаза, разглядывала щупальца медуз. Краем глаза она заметила, как Рафаэль прикурил свою сигару и опустил зажигалку в карман бриджей. На нее повеяло ароматным душком, и, подняв на него глаза, она обнаружила, что он пристально смотрит на нее. Казалось, его взгляд пытается проникнуть в самую глубину ее души, будто ожидая открыть в ней нечто, пока неизведанное.

— Вам нравится то, что вы успели увидеть на нашем острове, мисс Кэррол?

Она с трудом отвела глаза и посмотрела, вдаль — на лагуну и пенящиеся на рифах волны. Чувствуя ладонями прикосновение мохнатого ствола пальмы, к которому прислонилась, она думала о том, что, ведя себя как джентльмен, ее властолюбивый страж пугает ее сильнее, чем своим холодным высокомерием и язвительностью. Она сердито попыталась убедить себя, что предпочитает видеть его таким, к какому уже привыкла, — внушающим легкое опасение и свысока смотрящим на ее промахи, вызванные неопытностью. Перед его благодушием она терялась.

— Вы не находите Луенду подходящим для себя местом, сеньорита? — С этими словами он выпустил колечко голубоватого дыма, которое проплыло перед ее задумчивыми глазами. — Мне было бы приятно.

— Остров прекрасен, сеньор. Я буду скучать по этой красоте, когда уеду. — Из духа противоречия она рассчитывала, что упоминание об отъезде испортит его хорошее настроение, и он снова превратится в противника, поскольку предпочитала видеть его в этом качестве.

— Но вы же еще не собираетесь уезжать? — Он отмахнулся от ее слов, как от назойливой мухи, и с гордым безразличием продолжил: — Как-нибудь я покажу вам наш виноградник, где мы выращиваем виноград, из которого делаем вино, от которого у вас закружилась голова в тот вечер. — В прошлом году урожай был отменным, а в этом обещает быть еще лучше. Виноградник — один из самых интересных уголков на острове. В жилах крестьян, которые там живут, течет чистая испанская кровь, и они устраивают настоящие праздники, когда приходит время выжимать сок. Вы никогда не видели этого, сеньорита? Смех, песни, стычки между парнями, которые пялят глаза на одну и ту же девчонку. У них совсем простая жизнь… такой можно только позавидовать…

Он резко прервал свои рассуждения, пожал плечами и заговорил о другом:

— Так возвращаясь к нашему разговору о Барбаре, вернее, о том, что вы считаете, будто я отношусь к ней свысока. — Он нетерпеливо взмахнул левой рукой. — Позвольте мне объяснить вам, что дружбу между молодой испанкой и мужчиной, если он soltero, — это значит, холост, — жители острова расценивают как неприличную. Наши обычаи не позволяют пренебрегать правилами приличия, к тому же в отношении Барбары у меня есть свои планы, и случайный жених, которого она себе нашла, в эти планы не входит.

Ванесса незаметно взглянула на Рафаэля и подумала, что сейчас у него особенно неприступный вид.

Невозможно было вообразить его крестьянином, который собирает виноград, давит сок в огромных цистернах и нахально пялит глаза на девушек с золотистой кожей, одну из которых полюбит и сделает своей женой…

Ну, нет, этот человек женится только на ровне, потому что даже мысленно не осмелится нарушить законы своего класса.

Дон Рафаэль, очевидно, заметил, как выражение лица Ванессы мгновенно изменилось, потому что насмешливо произнес:

— Вы сравниваете наши суровые обычаи с теми, которые приняты в вашей стране? Вы считаете, что мы несправедливы к нашим женщинам, потому что контролируем и руководим ими? Позвольте заверить вас, что испанки отнюдь не несчастны в своей несвободе, как вы, вероятно, полагаете. Им нравится, когда о них заботятся.

— Когда заботятся, — наверное, но не когда их притесняют.