Пленница ректора

Она ещё-то болтала, но в голове появился странный туман, часть слов ускользала. Только я было открыла рот, чтобы спросить про Адельмара, как Киа вдруг хлопнула себя по лбу и вскочила с кровати.

– Погоди, пока ты тут лежала, к тебе почтовой приходил. Принес кое-что!

С этими словами она открыла тот самый шкаф с зеркальной дверцей и достала небольшую коробку? Сантиметров десять на десять, из плотного оранжевого картона. Однако когда коробка оказалась в моих руках, то стало ясно, что это не картон. Удивительно прочный материал, теплый и лёгкий.

– Ну, ты отдыхай, – сказала Киа, расправляя чуть примявшуюся юбку. – Если что, кристалл вызова рядом. – Она кивнула на полку у кровати, где стоял голубоватый камень на подставке, от которого исходило голубоватое свечение. – Позовёшь, коль понадоблюсь. Спи.

И хоть я хотела её остановить, Киа только отмахнулась, спешно бросив, что её ждет ещё пациент, скрылась за дверью.

Некоторое время я сидела, уставившись на коробку. Самым интересным оказалось то, что не было ни намёка на крышку или какой-то другой механизм открывания. Покрутив коробку в руках, я хмыкнула, пожала плечами и отложила её на полку.

Почему-то сон после выпитого напитка и правда окутал так, что не было сил сопротивляться. Поэтому пришлось повернуться на бок и устроить голову на подушке. Проскользнула странная мысль, что уж как-то резко захотелось спать, но она тут же исчезла под уютной затягивающей пеленой дрёмы.

Сон оказался необычайно ярким. Весенняя зелёная поляна. Далёкое бездонное небо, голубое такое, безумно красивое. Воздух свежий и сладкий. Поют птицы, заливаются такими трелями, что ранее слышать никогда не приходилось. Белые и васильково-синие цветы наполняют таким ароматом, что можно захмелеть.

На душе так легко и хорошо, что, кажется, хочется прыгать и кричать от радости. Откуда-то в голове мысль, что если я пройду по этой поляне и смогу нырнуть в лес, то стану свободна. Хотя что… я почти свободна.

Я шагаю по поляне босыми ступнями, не ощущая никакого дискомфорта. С изумлением вдруг осознаю, что на мне нет ни клочка одежды. От этого вмиг щеки вспыхивают румянцем. Но тут всё равно никого нет. Потому… какая разница?

Птичка с изумрудным оперением садится мне на плечо, переливчато чирикает. Маленькая, прямо как воробушек.

Я остановилась, погладила её по спинке. Чириканье стало громче. Вокруг неё вдруг появилось жемчужное сияние. Невольно ахнув, я широко раскрыла глаза.

– Чудесно, адептка Зандар, – вдруг донесся голос рия Адельмара. – С птицами у вас выходит куда лучше, чем с людьми.

Я резко обернулась. Он стоял рядом, настолько близко, что бессмысленно было пытаться прикрыться. Взгляд внимательных карих глаз не давал возможности сделать вдох. Я замерла словно кролик перед удавом. Только где-то внутри разгоралось неясное чувство, которое не получалось описать словами.

– Вы опять прогуляли пары, адептка Зандар. Вы думаете, моё терпение тянется, будто чары каучуковых шаманов? В каком вы виде тут разгуливаете? Что вы себе вообще позволяете?

Я вдруг поняла, что практически не вникаю в его слова. Только ощущаю, что его гнев ласкает меня будто ласковое пламя. И в этом пламени очень хороши скрыты раздражение, удивление и однозначное желание. А я сама смотрю на линию его смуглой шею, на накрахмаленный белый воротник, на расстёгнутые две пуговицы и думаю, как он выглядит без рубашки?

Волосы в свете солнечных лучей отливают синевой. Так и хочется вплести в них пальцы. Я почему-то уверена, что на ощупь они шелковистые.

– Адептка Зандар, что вы делаете? – в его голос вплелась хрипотца.

Сильные пальцы перехватили моё запястье. Я озадаченно моргнула. Кажется, недолго раздумывая, действительно потянулась, чтобы коснуться его волос. Что это со мной?

Карие глаза смотрели с прищуром. Чуть недобрым, чуть непонимающим. И, если я не дам нормального ответа, то, кажется, ничего хорошего не светит.

– Рий Адельмар, вы такой красивый, – брякнула я и тут же в ужасе раскрыла глаза.

Он молча смотрел на меня. Воздух вдруг стал безумно жарким, словно солнце оказалось прямо над нашими головами, а ветерок спрятался бог знает куда.

– Красивый? – вкрадчиво поинтересовался он.

Широкая ладонь скользнула по моей спине, замерла на пояснице. Моё сердце забилось как пойманная пташка. Запах сандала и луговых трав усилился.

– Кра… сивый, – выдохнула я, рассматривая его лицо.

Его ладонь скользнула ниже, на мою ягодицу. Внутри вспыхнуло смущение. Но отходить не хотелось. Наоборот, сделать шаг ближе, чтобы скользнуть пальцами под рубашку, ощутить горячую смуглую кожу.

– Злович тебя забери, Айлена, – вдруг зарычал он огромным зверем, сжал меня в объятиях и прижался к губам. – Сколько раз говорил тебе: называй меня Лоран!

По телу словно пронеслась молния, я прижалась к мужчине, вплетая пальцы в его волосы и отвечая на поцелую с таким энтузиазмом, что позабыла обо всем на свете.

Его ладони скользили по моему телу, оглаживая бока, бёдра, живот. Заставляли изгибаться и покорно льнуть к нему законной добычей. При этом, так и не разрывая поцелуя. Казалось, он заменил нам воздух.