Пленница Хургады, или Как я потеряла голову от египетского мачо

— Послушай, Валька, и как ты здесь живешь? Море здесь, правда, очень красивое. Ты хоть купаться-то ходишь? Наверно, из воды не вылезаешь?

— Была на море всего один раз.

— А что так?

— Тут порядки дурные. Муж не хочет, чтобы я одна на улицу ходила. Можно выходить из дома только в присутствии его родственника.

— Ничего себе они здесь намудрили! Ты же не в тюрьме сидишь, — понимающе произнесла сердобольная Клава. — Я поэтому и говорю, что лучше мужика здесь цеплять и к себе везти, чтобы он жил по нашим порядкам. Ты знаешь, я сегодня мимо мечети проходила, сколько же там мужиков, это надо видеть! И все раком стоят. Красота! Правда они все зачуханные какие-то, пыльные. С душком. От них какой-то прелостью воняет. Но это не беда, мужичка всегда отмыть можно: в ванну с пенкой посадить, мочалкой потереть, только воду менять почаще надо. А потом его одеколоном обольешь, и он чистенький будет, свеженький, новенький.

Напарник Хасана не сводил с нас глаз и, видимо, ждал, когда мы уйдем, потому что скорее всего Хасан действительно прятался в лавке.

— Девушки, покупайте сувениры! — напомнил о себе он.

— Да что у тебя покупать? Какие сувениры? Я Хасана скоро в Сибирь увезу вместе со всеми твоими сувенирами. Он у меня сам, как сувенир будет, на него весь наш поселок посмотреть сбежится.

Напарник Хасана сверкнул в сторону Клавы злобными взглядом и возмутился:

— Послушай, красавица, езжай в свой отель. Хасан болеет. Он не поедет в твою Сибирь, он не любит мороз. Хасан хочет жить в Хургаде.

— Да кто его спрашивать будет?! Будет сопротивляться — я его упакую бандеролью и в Сибирь-матушку отправлю. Мороз он не любит! Тоже мне, неженка нашелся. Он что, думает, я к нему в Хургаду мотаться буду, а он в мое отсутствие будет разгульный образ жизни вести и девок портить?! Не угадал!

— Слушай, да каких девок он будет портить?! — еще больше возмутился напарник Клавиного возлюбленного. — У вас все девки уже давно испорчены, у вас неиспорченных не бывает.

— У меня нет столько денег, чтобы туда-сюда мотаться, — продолжала Клава, — Я троих детей одна ращу. На эту-то поездку еле накопила. Так что у меня разговор короткий: назвал прилюдно меня женой — значит, пусть женится, и точка! А то ишь надумал, чтобы я к нему постоянно моталась! А о моем бюджете он подумал?! Так что дадим ему валенки, ушанку и пусть привыкает к сибирским морозам.

— Женщина, возьми другого в свою Сибирь, — отстаивал честь друга напарник Хасана. — Поговори с кем-нибудь еще, может, кто и поедет. Вон, на той стороне Саид работает. Его в тюрьму должны посадить, ему нужно укрыться. Поговори с ним — он должен поехать в твою Сибирь.

— Нам в Сибири еще только уголовников не хватало! — вскипела Клавдия. — Я кого попало в Сибирь не повезу. Мне нужны настоящие чувства.

— Саид будет тебя любить!

— Я своего Хасанчика ни на кого не променяю, — отрезала Клава. — Если мой перец завтра в своей лавке не появится, то я его больше караулить не буду. Я просто эту лавку с землей сровняю. Так моему перцу и передай! — воинственно произнесла Клава.

— Передам, — испуганно ответил араб и быстро ушел в свою лавку.

— Ладно, поехала я в отель. Увидимся. Ты, наверно, тут где-то рядом живешь?

— Тут недалеко, — я показала, в какой стороне находится мой дом.

— Ну как, здесь условия-то для жизни — нормальные?

— Обыкновенные, — пожала я плечами.

— Кровати-то хоть есть?

— Конечно. И кровати, и тумбочки, и электричество.

— В общем, жить можно, — сделала вывод Клавдия.

— Можно, но не нужно, — грустно произнесла я и почувствовала, что на мои глаза набежали слезы.

— Не грусти, подруга, прорвемся, — дружелюбно похлопала меня по плечу Клава. — Завтра увидимся. Я сюда приду своего перца ловить.

— До встречи! Я как только тебя из окна увижу, так сразу вниз спущусь.

— Приходи, вдвоем веселее. Если Хасан объявится, то мы его с двух сторон схватим за яйца — и в Сибирь. Верно я говорю?

— Верно.

— С мужиками только так и надо: за ухо и в Сибирь, в ссылку. Это ему не по пальмам лазить!

Распрощавшись с Клавой, я вернулась домой и, открыв входную дверь, ощутила, как я вся покрываюсь холодным потом. Посреди комнаты стоял Валид и смотрел на меня суровым взглядом.

ГЛАВА 23

— Ты где была?

— С Ахмедом по делам ездила, — поколебавшись, ответила я. — Можешь спросить у него.

— Почему ты не вернулась домой сразу, а разговаривала с пляжной женщиной?

— Я встретила знакомую.

— У тебя здесь не может быть знакомых. Ты не имеешь права ни с кем общаться, кроме Ахмеда. А ты стоишь рядом с пляжной женщиной, и на тебя смотрят проходящие мимо мужчины. Они думают, что тоже такая же развратная, как она. А ты моя жена.

— Я с тобой развожусь.

— Ты хорошо подумала?

— Над чем?

— Над тем, что мне сейчас сказала.

— Я уже давно обо всем подумала. Как у вас тут разводы оформляются? Свидетельство о регистрации брака у тебя — отдай его мне, и пошли разводиться.

— Ахмед сказал, что ты ждешь ребенка от меня.

— Ему померещилось. Нет никакого ребенка.

— Так ты беременна или нет?

— Я пошутила.

— Этим не шутят!

— От кого рожать-то, от тебя?

— А почему бы и нет?