Пленница

У этой женщины все в порядке с ориентацией? Надеюсь, что да.

Когда я наконец закончила мыться, мне дали два полотенца и попросили высушить волосы. Все это заняло примерно полчаса, если не больше. Получается, Эми тоже была здесь? Если да, то где она сейчас?

— Закончила? — женщина, которая не удосужилась представиться, подошла ко мне и потрогала волосы. — Пойдёт. Давай сюда руки, — она снова надела на меня наручники и завязала глаза. Затем меня накрыли чем то вроде мантии, завязав ее узлы на шее и пристегнув пару пуговиц.

Мы вышли из душа и снова пошли непонятно куда. Через несколько минут меня завели в какую-то комнату. Женщины без церемоний толкали меня из стороны в сторону, посадили на кровать и заставили лечь. Затем одна из них подняла мои руки над головой и зафиксировала их еще одними наручниками на изголовье кровати.

После она стянула с меня плащ и укрыла чем-то очень тонким. Это что, шелк?!

Пока они возились со мной, они игнорировали все мои вопросы. Я же была на грани истерики.

— Не дергайся. Скорее, ты порежешь себе кисти, чем сможешь освободиться.

“Да что ты говоришь?”, — хочу я орать во весь голос, но слова не выходят. От страха в горле встал ком. Я знаю, что мне не выбраться.

— Запомни главное: не разговаривай. С тобой не будут сюсюкаться. Нам нельзя вас трогать, чтобы сохранить для них. А они уже могут делать все, что захотят. Так что молчи, для своего же блага, — с этими словами женщины удаляются из комнаты. Я остаюсь в полной тишине, которая сейчас красноречивее многих слов.

“Тебе ничто не поможет”.

Глава 3

Минут через десять дверь снова открылась. Я замираю, будто смогу слится с кроватью. Будто это как-то мне поможет.

Кто-то зашагал в мою сторону и присел на край кровати, которая прогнулась под его весом. В нос ударил аромат его тела. Так же от него немного пахло мокрой землей и дождем. Почему-то я сразу поняла, что это точно был мужчина.

Он мягким движением провел кончиками пальцев по моей скуле.

— Как тебя зовут? — голос его был приятным. С таким голосом можно легко навесить лапшу на уши, или вести долгие дискуссии, точно зная, что тебя слушают, или стать отличным оратором. Дерьмо, о чем я вообще сейчас думаю?

— Не твое собачье дело, — отвечаю я предательски дрожащим голосом.

Мой таинственный незнакомец усмехнулся.

— Думаю, ты не в том положении, чтобы мне грубить.

Его пальцы спускаются вниз по моей шее и начинают не спеша гладить ключицы. По коже пошли мурашки. Я ощутила приятный трепет внутри. Но почему? Это же омерзительно.

— Убери. От меня. Свои. Руки, — прошептала я как можно спокойнее, делая акцент на каждом слове.

Мужчина схватил меня за скулы одной рукой и прошептал совсем рядом, так, что я чувствовала лицом его теплое дыхание.

— Не стоит говорить со мной таким тоном, — в его ледяном голосе послышалась явная угроза.

Его рука скользнула вниз поверх шелковой ткани. Пальцы чертили круги на груди. Мои соски затвердели, внизу живота все сжалось от желания.

Нет. Ни здесь и не так. Это не правильно.

Я сжала колени, надеясь, что это осталось незамеченным.

Как можно чувствовать вожделение и отвращение одновременно? Первое я чувствовала всем телом, второе было в моей голове.

— Да пошел ты! Кем ты вообще себя возомнил?! — я резко дернулась всем телом. Мой голос сорвался на крик. Волна паники накрыла меня.

— Перестань строить из себя святую. Думаешь, я не вижу, как ты меня хочешь, — его голос все больше становился раздраженным.

Мария была права, мне следовало молчать. Я понимаю, что своими словами лишь больше дразню зверя, но не могу себя сдержать. Не могу же я просто молчать. Поток оскорблений и ругательств лился из меня без остановки.

— Сукин сын! Вы все сборище подонков, прогнивших изнутри. Творите, что хотите, возомнив себя богами, хотя это вас всех надо поубивать! — металл наручников больно впивался в кисти рук. — Отпусти меня!

— О, не бойся, я отпущу тебя, как только ты мне надоешь. Но не сильно радуйся. Лучше, чем здесь, тебе уже не будет.

Резко стянув с меня маленький кусок ткани, который, наверно, едва скрывал мое тело, он раздвинул мои колени и устроился у меня между ног.

— Через минуту ты будешь кричать от удовольствия подо мной. Так к чему все эти слова? — он схватил меня за щиколотки и согнул ноги в коленях. — Какой прекрасный вид.

Я подтянулась руками и скользнула вверх по простыне. С силой дернула ногами, освобождая их от плена его рук и ударила мужчину в грудь так, что разболелись стопы.

— Животное!

Через секунду мои бедра были прижаты его телом к матрасу, через две вспыхнула моя левая щека. От неожиданности я закричала. Кожа на лице начала гореть.

— Как это низко: насиловать и избивать девушек. Еще смеешь называть себя мужчиной! — сейчас к страху и злости прибавилась обида.

— Я ни разу не насиловал девушек. Я приносил им удовольствие, такое же, как и они мне, — от его нарочитого спокойствия в голосе кровь стынет в жилах. Кажется, эта была последняя капля. — Но раз ты так настаиваешь на животном…