Пленники

Как мертвый лежал и Гарник. То и дело Оник окликал его, стараясь втянуть в разговоры. Смерть любит подавленных, безразличных ко всему людей. Оник отлично видел, как тяжело его другу, но не мог не тормошить его и порой даже обращался за помощью к Великанову, чтобы наладить беседу. Но разговор не клеился. То один, то другой из собеседников, обронив несколько слов, тут же начинал подремывать. Когда вагон грохоча вздрагивал на стыках рельс и разговор обрывался, никому не хотелось уже возобновлять его.

Только на пятый день поезд остановился на какой-то неизвестной станции. Пленных построили и снова повели пешком. По обеим сторонам дороги тянулись большие поля, засеянные пшеницей. Попадавшиеся на пути села были обширны́ и красивы, но людей не было видно. Только однажды какие-то худые, бедно одетые старухи провожали колонну жалостливыми причитаниями.

Конвоиров прибавилось. Некоторые из них были верхом. Неожиданно показались мотоциклисты. Они промчались вдоль колонны сначала в одну, потом в обратную сторону.

Через несколько часов мучительной дороги пленных остановили у ворот огражденного колючей проволокой огромного поля. Потом, загнав туда, построили в ряды.

Две легковые машины, поднимая облака пыли, уже мчались в сторону огражденного поля.

— Тьфу на могилу ваших отцов! — выругался Оник. — Хоть бы глоток воды дали, ведь подыхаем!..

Было трудно стоять. Оборванные, усталые люди готовы были лечь на голой земле, чтобы дать отдых ноющим ногам. А тут приходилось держать равнение, чтобы дать возможность полюбоваться строем какому-то фашистскому фюреру.

Машины подъехали. Из первой вышел верзила-офицер.

К нему тут же подошел начальник конвоя, выкинул руку: «Хайль Гитлер!» — и стал докладывать. Остальные конвоиры замерли навытяжку.

Оник с трудом разбирался в чинах вражеских офицеров. Прибывший офицер был одет с иголочки, и он подумал, что это полковник или даже генерал. «Высшая инстанция» задавала вопросы закончившему доклад офицеру и в пол-уха ловила ответы, искоса оглядывая ряды пленных. Несмотря на изнеможение, пленники напряженно ждали, чем закончится этот церемониал.

— Эх, хоть бы каплю воды!.. — прошептал Оник.

— Молчи, в нашу сторону смотрят! — тихо сказал Великанов.

Прибывший офицер, бессмысленно уставившись, двинулся вдоль колонны, словно обходя почетный караул. Казалось, он хотел как следует разглядеть и запомнить лицо каждого пленного.

Офицер, следовавший за ним, и конвоиры вывели из строя пятерых человек и поставили их у проволоки.

Начальство что-то пролаяло. Откуда-то появился переводчик.

— Для вас война кончилась. Скоро она закончится для всех. Вся русская армия пройдет той дорогой, которой прошли вы. Мы требуем от вас беспрекословного подчинения. А между тем среди вас скрываются комиссары и евреи, которые рассчитывают, что им удастся расшатать веру, мощь и величие Германского рейха. Мы все видим и все слышим. Смотрите же: вот их конец!..

Офицер повернулся и подал рукой знак выстроившимся солдатам. Прозвучал залп. Все пятеро у проволоки были убиты.

Молчало поле, молчали сотни людей. Некоторые из пленных стояли, даже не подняв головы. Совершенные в эти дни на их глазах многочисленные злодеяния притупили способность отзываться на происходящее.

Над каждым висел этот дамоклов меч, каждый думал: не сегодня-завтра такой же конец ждет и меня.

Прочитав по этому поводу «отеческое» назидание, начальство удалилось.

На огороженной проволокой территории было всего одно строение. Двое солдат, выделив группу пленных, дали несколько ведер и повели их за водой. Когда воду принесли, часть пленных набросилась на водоносов и начала вырывать ведра.

Для наведения порядка солдаты тут же расстреляли четырех человек. Но в двух ведрах воды уже не оказалось — она была пролита во время свалки. Три ведра остались стоять возле трупов. Теперь уже никто не осмеливался подойти к воде. Жажда у всех как будто мгновенно прошла. Когда трупы оттащили, пленных снова выстроили в затылок и разрешили по очереди подходить к ведрам.

Оник был близким свидетелем драки, возникшей у ведер. Когда загремели выстрелы, он выскочил из толпы и, заикаясь, рассказывал после Гарнику:

— Из-за-за к-а-а-пли воды чу-уть н-не погиб! А где же Иван, а?..

Ивана не было. В тревоге Оник направился к трупам расстрелянных, чтобы проверить. Когда вернулся, Великанов, оказывается, уже сидел рядом с Гарником.

— А я ходил тебя искать, друг.

— Среди расстрелянных? — горько усмехнулся Великанов.

— Что поделаешь? Изверги, какие изверги!.. Этот главный палач сказал, что война для нас кончилась. Нет, война только начинается. Лишь бы выдержать…

Глава вторая

1