Читаем Пленники полностью

— Гитлер разрешил ему жить со своей законной женой. Не шуточное дело: собственную твою жену тебе отдали. Будешь плясать, конечно!..

После этого дня капитан Мелик-Бабаян бросил пить и даже помолодел лет на двадцать. Наконец он обрел свой фатерланд.

В эти же дни в жизни Оника и его друзей случилось долгожданное событие: им удалось наконец связаться с партизанами. Произошло это так. Мелик-Бабаян часто посылал Оника в город по разным делам. Как-то он приказал ему достать ящики для посылок, и Онику пришлось познакомиться со столяром Яновским. Это был умный, приветливый поляк, с которым Оник сразу разговорился по душам. Он навещал его несколько раз и постепенно подружился.

Однажды Яновский из-под полы сунул своему новому другу один из свежих номеров «Правды». А через некоторое время он же познакомил Оника с человеком, который оказался связным партизанского отряда, действовавшего в лесах под Пулавой. Затем Оник устроил встречу представителей отряда с Парваняном. Состоялись переговоры. На предложение принять в отряд группу легионеров партизаны ответили согласием.

— Но лишнего оружия у нас нет, позаботьтесь о нем сами, — такое было поставлено условие.

Было решено поддерживать через Яновского связь, чтобы в тот момент, когда легионерам выдадут оружие, уйти из лагеря. Комитет принял это предложение.

Это случилось в тот же день, когда легионеров приводили к присяге. Строевые занятия были прекращены. Всех армян вывели на площадь, где была установлена трибуна. На нее поднялись: командир легиона майор Кунц и прибывшие из Берлина генерал и два полковника.

Подпольный комитет дал указание: во время чтения текста присяги повторять про себя слова той клятвы, которую каждый давал в Советской Армии. Об этом знали все.

И вот майор Кунц читает:

— Клянусь перед богом и Адольфом Гитлером быть преданным германскому правительству…

Под этот дребезжащий голос пленные шептали священные слова присяги, которые произносили когда-то там, на родной земле, обязуясь защищать ее от любого захватчика.

Присяга была прочитана сначала на немецком, потом на армянском языках. Под конец весь легион должен был повторить хором:

— Клянусь!

На площади стояли сотни людей. Но это торжественное слово прозвучало едва слышно.

Затем последовала церемония поднятия флагов. На длинный шест пополз сначала немецкий с ненавистной всем наукообразной свастикой, за ним — трехцветный «армянский» флаг, подаренный легиону Гитлером.

После этого генерал, указывая на флаги, поздравил армян с наступлением «благословенного дня», которого они «с таким нетерпением ждали» (в некотором роде это было правдой) и выразил надежду, что легион будет мужественно сражаться за освобождение любимой Армении от большевистского ига.

Оник посмотрел на Парваняна, стоявшего в том же ряду, и заметил на его лице насмешливую улыбку. Если бы немецкие командиры были более проницательны и менее самонадеянны, они едва ли решились бы дать оружие в руки этих людей. Но оружие было роздано сразу же после церемонии. Легионеров вооружили русской трехлинейкой и пулеметами «Максим».

<p>4</p>

День подходил к концу. Была суббота. Немецкие офицеры, закончив занятия, уехали в город.

В комнату Мелик-Бабаяна, на которого был оставлен лагерь, пришел лейтенант Карагян.

— Разрешите вызвать мою роту в ружье?

— Что, хочешь поучить своих большевиков уму-разуму?

— Так точно, господин капитан! Надо подзаняться с ними шагистикой.

— Ну, и служака же ты, Карагян! Эдак ты далеко пойдешь! — Он таинственно подмигнул лейтенанту. — Могу тебе предсказать: тебя ждет блестящая карьера. Немцы таких любят.

— Благодарю, господин капитан. Ваши слова для меня лучшее поощрение.

— Ну, ну, не скромничай! Я, пожалуй, даже скажу тебе… могу поздравить с предстоящим повышением. Да, ты уже представлен. Приказ будет подписан в понедельник.

— О, господин капитан! Это наверняка по вашему ходатайству? Теперь я ваш должник…

— Что за должник? Наша обязанность — служить многострадальной родине…

— Я стараюсь делать для этого все, что в моих силах. — Разрешите идти, господин капитан?

— Будь здоров!

Оник слышал этот разговор. Ну, что за подхалим этот Карагян. Как умеет выслуживаться перед начальством! Вот пошел опять мучить людей!.

Прошло полчаса, час, — Карагян все еще не объявлял тревоги. Скотина! Ждет, когда люди лягут спать. И в самом деле, только после отбоя Карагян поднял роту «в ружье». Сам он стоял у входа в казарму и, как всегда, демонстративно смотрел на свои ручные часы. На этот раз солдаты выстроились быстро. Несколько человек все же запоздало. Карагян выругался и отправил их в конец колонны:

— Я вас научу порядку, мерзавцы!

Он начал по одному проверять выстроившихся легионеров. Кто-то из солдат в спешке обул башмаки на босу ногу и пытался засунуть портянки в карман. Лейтенант заметил это:

— Ты что, у чужой жены ночевал? Четыре шага вперед — марш! Обувайся!..

Бросив ему на плечи портянки, Карагян двинулся дальше.

Перейти на страницу:

Похожие книги