– Кого? – сморщился Никита недоуменно.
– Ну, того, первого президента, – Козуб показал жестом на лоб, – с родимым пятном на всю репу. При котором Зона и стала Зоной вследствие расхлябанности, бардака в стране, тогда еще в нашей
– А при чем тут он? – Никита тоже шлепнул рукой в перчатке по лбу.
– Он возглавляет известный фонд, популярен за рубежом, но при этом очень болен. Ему нужно средство, которое излечит наверняка. Лекарства никакие не помогают. Помните, что случилось с его супругой? Эта болезнь неизлечима. А он верит в силу местных артефактов. Короче, все они спонсировали эту операцию с одной целью – получить возможность смотаться сюда, в Зону, спокойно и тихо в любое время, а не раз в десять лет, чтобы попасть в энергию очередной Вспышки двадцать шестого апреля. Проходной двор сделать или, как это у вас называется, портал? – Козуб глянул на ученого.
– Это не у нас, – недовольно брякнул Мешков, поправляя очки на носу.
– Вот и вся песня, – подытожил Подпол.
– Майор, а как тут задействовано ГРУ? Не пойму, – удивился Семаков, глядя на Истребителя.
– Как, как? – Никита тяжело думал, кусая губу и уставившись в никуда. – Видимо, в этом «Альянсе» сидят в совете директоров или учредителях бывшие военные, какие-нить хрены в отставке, но с очень большими звездами. Плюс кто, как не спецназ России, выполнит задачи такого уровня. А ГРУ там, где новые военные разработки, шпионаж, утечка инфы стратегического назначения. А здесь все до кучи, мля. Атомные дела, секретная установка, другая страна, высокие чины, бесценные сокровища и военное положение. Так мыслю?
Козуб кивнул, Рогожин поднял большой палец из кулака, бизнесмен Родион легонько захлопал в ладоши и ехидно скривился:
– Только я тут какого черта влип? И что делаю?
– Ты-то? Ты точно влип. Попал, е-мое. Попадалово! – усмехнулся Холод. – С нами теперь, мля, до упора будешь. Призывник, ептеть.
– Гы-ы, – заржал Баллон и опять сплюнул смачно.
– Пацаны, хватит харкать тут, – заметил Корсар, – нам еще жить здесь. Имейте совесть, чай, не на улице.
– Ну, извиняйте, – басом ответил пулеметчик.
– Дальше что? – Холод уставился на Козуба с каким-то сарказмом, почти презрительно.
– А что дальше? И так все, наверное, понятно.
– Тебе, может, и понятно, а нам нет. Мне нет.
– А почему город мертвый? – спросила Анжела, переводя обеспокоенный взгляд с одного мужчины на другого. – Там что, все мертвые?
– Гм… ну, как бы тебе, девочка, сказать? – Козуб глянул на Корсара. – Может, сталкер подскажет? Ему лучше знать.
– Может, и подскажу, – Корсар почесал щеку и принял более серьезный вид, – вымер город этот, никого нет там.
– А остальные что? Я слышал про Неман – есть такой? Сам Сретенск? Деревни, хутора? Они что же? Не мертвые? – сказал вопросительно Ден.
– И они тоже пустые, заброшенные, но Туманск – он особенный! Там правят бал зомби, скелетоны, аасмены, которых нет в Немане. В Лунинске властвуют фантомы, телепаты, зомби, военизированная группировка «Бастион» и так далее. В лесах и полях звери-мутанты.
– Кто такие аасмены? Какие еще скелеты? Это прикол? – начала нервничать девушка.
– Про всех этих мутантов у бойцов спецназа должно быть сказано в конвертиках, – пояснил Козуб, – там краткий курс по всему, что
– Мля-я, приехали, прилетели! – Холод взялся руками за голову, потрепал ее, пошурудил ежик волос, взглянул на Анжелу. – Я тебе почитаю на досуге свой конвертик. Сказки Пушкина про Лукоморье.
Анжела фыркнула и отвернулась, надув щеки. Мешков что-то соображал в уме, нахмурив лоб. Пленные смирно сидели в углу, впитывая информацию, но не проявляя эмоций. Полковник Меркулов угрюмо чистил тряпочкой бляху трофейного ремня.
– Какого черта вы нас освободили вообще? – вдруг выпалил Родео, дергаясь и причитая. – Попадалово, еп. Операция у них!
– Да заткни ты варежку уже свою там, – бросил Холод бизнесмену.
– А че вы все мне рот затыкаете? Я имею право голоса здесь?! Имею. Вытащили нас из этого зиндана? Так берегите нас, спасайте дальше. Х…ли щас рты нам клеить? Защитнички, блин. Операция у них, видите ли. Сидели бы там, в ус не дули. Я уже на мази был, почти откупился, договорился. Эту кобылку тоже отец выкупил бы. Военные? Им по фигу – это их участь, они знали, зачем а армию идут. Ботаник…
– Слышь, ты, спекулянт хренов, я ща точно тебе хлебало заткну, – вскипел Ден, – чеху развяжу руки да закрою тебя с ним наедине на недельку, поворкуете там, подружитесь, понял? Запарил уже.
– И за кобылку ща от меня отхватишь, козел, – отозвалась девушка.
Почти все заулыбались, Родион опешил и затих. Никита взглянул на Корсара:
– Сталкер. Ты про две тысячи шестнадцатый год пошутил или это так и есть? Кстати говоря.
– Какие шутки? Уж четвертый десяток пошел с Первой Вспышки! – вполне серьезно ответил Корсар. – Да я уже понял, что вы влипли по полной. Из две тысячи шестого года на десять лет переметнулись. Не хило!
– Звизде-ец.
– Охренеть.