Пленники тайги

Еще минут пять Семен кочевал от ствола к стволу увертываясь от свинцовых пчел и искренно надеясь, что боезапас у автоматчика не бесконечен. Увы, игра в догонялки со смертью дело неблагодарное. Пуля поймала его как раз на бегу. Сначала Астахов почувствовал сильный удар в бедро. Уже падая Семен выронил из рук карабин, и тут же острая боль пронзила ногу геолога до самых пяток. Она была столь ужасна, что Астахов прикусил губу, а вертолет уже снова завис над ним, и собрав всю свою волю в кулак Семен на руках начал отползать в сторону от грохочущей смерти. Пули крошили рядом с ним упругую подстилку мха, но каким то чудом не задевали тело геолога. Долго это продолжаться не могло, и выбившийся из сил Астахов замер на месте. Приподнявшись на локтях он взглянул вверх. Упругая струя воздуха избивало его лицо, но Семен все же с беспощадной ясностью разглядел ухмыляющийся облик своего убийцы. На голове у того была одета фуражка-афганка с длинным козырьком, глаза прикрывали каплеобразные солнцезащитные очки, но маленький, приплюснутый нос и растянутый в улыбке странный, деформированный рот Астахов разглядел хорошо. Он даже заметил что зубы автоматчика блеснули обильной желтизной золота. Все так же улыбаясь убийца рукой показал Семену: дескать — замри, а потом подняв автомат начал тщательно прицеливаться. В последнюю секунду Семену вдруг страшно захотелось жить. Собрав последние силы он рывком перекатился в сторону и уже лежа на боку смотрел как пули кромсают прелые листья там, где только что лежала его голова. Время словно спрессовалась для Астахова в плотную, тугую материю, где каждая секунда значила гораздо больше, чем все ранее прожитые им годы. Он понимал что сейчас умрет, но уже не мог даже пошевелиться, лишь удары сердца отзывались в голове с частотой и силой набатного колокола.

Спас его порыв усилившегося ветра, заставивший пилота резко поднять машину вверх и увезти ее в сторону, от слишком опасного соседства с верхушками деревьев. Вертолет снова скрылся за сопкой, и немного пришедший в себя Астахов начал отползать в сторону, к лежащему на земле большому кедру, упавшему, не так давно, и еще не успевшему расстаться со своей пожелтевшей хвоей. Когда вертолет снова завис над склоном сопки Семен уже лежал под стволом дерева с трудом втиснувшись в небольшую яму. Несколько минут вертолет висел на месте, лишь потом очереди начали сшибать пожелтевшую хвою со скромного убежища геолога. Астахов не знал, видят его враги или нет, глаза его засыпала сбитая с дерева труха, но он словно сросся с шершавым, резко пахнувшим кедровыми орехами стволом дерева. Снова секунды потянулись с бесконечностью дней, но вскоре, судя по звуку, вертолет поднялся вверх и скрылся за сопкой.

«Сейчас он сделает круг, сядет около реки и вот тогда мне уже не уйти», — подумал Астахов с безнадежной ясностью представляя себе как это произойдет. Вертолет сядет, из него выскочат эти трое, поднимутся на сопку, и жизнь его будет стоить ровно стольких патронов, скольких не пожалеют на него убийцы.

Время шло, шум винтов постепенно затих, Астахов сначала было подумал что пилот завернул через чур большой круг, но первозданная тишина, снова вернувшаяся на берега Аяла подсказали ему что случилось невероятное вертолет улетел, а он остался жив.

Первые пять минут Семен просто наслаждался этим новым для себя ощущением жизни, благо даже острая боль в ноге ушла, оставив лишь чувство жжения, да слабости во всем теле. Но уже через десять минут отчаяние раздирало на части душу геолога. За это время он выбрался из под ствола и попробовал сделать два шага к реке. Их хватило для того чтобы до конца понять все свое положение. Раненый, лишенный возможности передвигаться, за двести километров от ближайшего жилья, с тремя спичками в коробке и одним патроном в карабине, без палатки и теплой одежды, Семен был просто обречен на неминуемую гибель.

Словно подтверждая его мысли с реки рванул порыв ветра, да и небо катастрофически быстро меняло своих белоснежных барашков на их более темных собратьев, намекая на скорые дожди. Астахов даже подумал, что зря его не убили вместе с товарищами по экспедиции. Это было по крайней мере быстро. Гораздо более долгая и мучительная смерть ожидала его впереди.

2. Воскрешение

(Полтора года спустя.)