Пленники Раздора

— Я таких, как вы, повидал, — спокойно сказал вой, доставая веревку. — Сперва в один город сунетесь — там по ярмаркам да подворотням народ щиплете, потом — в другой… наворованное сбываете, кутите и снова в путь. Отбегались. Старградский поруб вас заждался.

С этими словами Хран быстро и с понятием ощупал лихоимцев, избавляя их от ножей и кошелей, затем спутал всем троим руки за спинами, после чего отвел к себе в сани, а сам устроился у камелька. Подремать ему нынешней ночью уже не удастся. Будет воров караулить.

— Ловко ты их, — похлопал тем временем Люта по плечу Смир, отводя в сторону.

— Ловко… — пробурчал со своего места обережник. — Что ж до утра-то тебе не терпелось, парень? Не мог при свете дня обличить? И морду бы бить не пришлось. Указал бы просто, а я проверил. Хоть бы выспались спокойно…

У Лесаны не было звериного слуха, оттого она не разобрала, о чём говорил купец с оборотнем. Только видела, что Смир очень благодарен. Он тряс Люту руку и улыбался во все зубы.

Поэтому, когда волколак забрался в сани, веяло от него самодовольством и натешенной гордыней. Тамир хмыкнул, но по своему обыкновению ничего не сказал. Повернулся на бок и уснул. Лесана подивилась его равнодушию. В ней-то всё клокотало! Тем паче, случившееся мало-помалу собиралось в единый образ.

— Ты нашёл тогда кольцо! — зашипела девушка и вцепилась оборотню в плечо. — Нашёл! Нарочно сказал, будто нет, чтобы наутро все отправились искать. И они тоже пошли попытать удачи! А пока ходили, ты подбросил перстень в заплечник Копылу! Я видела, ты слонялся вдоль саней!

— Ты видела, что я слонялся или, что подбросил? — спокойно и совершенно серьезно поинтересовался Лют. — Ты видела, что я нашел перстень? Видела его у меня в руках?

— Нет, но…

— Тогда нечего брехать, — сказал он.

— Почему ты это сделал? Ты ведь закусился с этой троицей ещё вчера. Что вы не поделили?

— Сними повязку.

— И не подумаю! Отвечай!

— Не снимешь, не отвечу.

Скрипнув зубами, она сорвала с него полоску замши, выдрав вместе с этим ещё и несколько волос, что запутались в узле. Оборотень зашипел.

— Говори!

В темноте свернули зеленью глаза.

— Что тебе сказать?

— Зачем ты подбросил перстень?

— Я ничего не подбрасывал, — ответил Лют. — Копыл сам его нашел, просто не успел в пояс спрятать, вот и бросил в мешок. Он ведь не думал, что станут обшаривать, а выгоду упускать не привык. Перстень-то, поди, ценный?

Лесана вспомнила тяжелое искусно сделанное серебряное украшение.

— Ценный…

— Ну вот. Я лишь слышал, как он говорил об этом своим дружкам. Сказано ж тебе — у незрячих острый слух.

— Но он был удивлен!

Оборотень зевнул:

— Ещё бы. Он живёт обманом. Потому умеет обманывать сам.

Девушка бессильно замолчала, а потом с прежним напором спросила:

— А ударил ты его за что?

— За вчерашнее. Ну, и чтобы разозлить.

— Да что же он такого вчера сделал? — удивилась Лесана, вспоминая, как ржали накануне трое дружков и как осеклись, когда к ним подошел Лют.

— Этого тебе знать не надо, — невозмутимо ответил волколак. — За вчерашнее и всё.

Собеседница раздосадованно зашипела:

— Скажи толком!

— Я тебе всё уже сказал. Я слышал, что они говорили про найденный перстень, а допрежь того другие их разговоры слышал, которые не слышали вы.

— Над кем они вчера смеялись? — не желала сдаваться обережница. — Над тобой? Они смеялись, что ты слепой?

Лют рассердился:

— Что ты ко мне прилипла опять со своими вопросами? Стал бы я их бить, если бы смеялись надо мной.

— Тогда над кем?

— Отстань! Я ведь не знал, что можно подойти к Храну и шепнуть, мол, обшарь их. Думал, не поверит. Да и с чего бы? А он, видишь, и сам к ним присматривался. Мне же всего-то хотелось помочь Смиру, который неплохой мужик.

— Не понимаю, почему ты вдруг воспылал справедливостью? — удивилась Лесана. — Ведь ты ни слова не говорил о них плохого до вчерашнего дня. Что там случилось между вами?

— Как же ты мне надоела, — искренне сказал Лют. — Ничего не случилось. От их добра пахло засохшей кровью. Противный запах. Да и сами они… воняли. Я просто ждал удобного случая. Давай спать.

— Скажи честно — ты не подкидывал этот перстень?

Пленник вздохнул:

— Ты уймешься или нет? Какая разница, что я скажу, если ты всё равно не веришь? Подумай вот о чём: как давно ты их знаешь? А меня?

Девушка промолчала, не ведая, как добиться от него искренности. В том и беда, что она знала Люта. И давно поняла — услышать от него правду, всё равно, что дождаться от ворона соловьиных песен.

— Лесана, — тем временем тихо позвал оборотень. — Сними ошейник. Я перекинусь.

— Чего? — удивилась обережница.

— Холодно очень, — ответил волколак. — А моё одеяло заберёшь себе.

Искушение оказалось слишком велико.

Лесана расстегнула ошейник, позволила Люту блаженно потереть шею, дождалась, покуда он вытянется на соломе и по телу пробегут зелёные искры.