Пленники Раздора

…Лют шёл в числе последних волков — не Осенённых — тех, кого Серый взял с собой только за силу и злобу. Когда стая ринулась вперёд, устремляясь на поляну, откуда уже неслись крики, рычание и хрип, оборотень оглянулся. Спутники Звана поспешно сбрасывали заплечники и вовсе не торопились следом за оборотнями. Про себя Лют усмехнулся. Знать, не просто так несло от котомок кровососов луком. Отбивали запах. Впрочем, чего они там тащили, ему уже было неинтересно. Вместо того чтобы нестись вместе со всей стаей, Лют на краю поляны ринулся в сторону. Над ухом свистнула стрела, волк припал к земле и пополз на брюхе к лежащей на боку, перевернутой телеге.

Остро пахло кровью, потом, страхом.

…Она была рядом! Он чуял её запах, а потом услышал крик. На мгновенье Серый забыл обо всем. Она близко…

— Светла-а-а! — он перекинулся из зверя в человека. И в этот миг осознал, что попал в ловушку, что его не только ждали, но и готовы были встретить.

Дикая хмельная ярость подступила к горлу.

— Све-е-е-ете-е-е-ел! — нёс ночной ветер протяжный, полный тоски крик.

…Телеги, выставленные по краям поляны, вспыхнули одновременно и жарко. Пологи, которые напитали Рустиным отваром, чтобы отбить запах, с них сдернули и, политые маслом дрова, переложенные соломой, занялись тот же миг.

Отступавшие к длинному ряду повозок четверо ратоборцев, что-то горстями разбрасывали за собой из плотных кожаных мешков. Стая, уже целиком втянувшаяся на поляну, устремилась к людям. Однако звери, длинными прыжками мчащиеся к добыче, ни с того, ни с сего утратили прыть, взвыли, покатились кубарем.

Хищники смешались: визжали, хрипели, крутились, не понимая, что случилось. И в этот самый миг сверху посыпались стрелы. Они летели одна за другой, оставляя в воздухе яркие голубые вспышки.

…Елец, вспотевший и запыхавшийся, с окровавленным мечом в руке, вспрыгнул на телегу к Лесане и Клесху.

— Ну, Торень! Приеду — расцелую! — сказал ратоборец, выдергивая из налучи лук.

Лесана бросила стрелу к тетиве и застыла, отыскивая цель. Костры разгорелись. На поляне стало светло, как днем. Где-то в стороне протяжно и тоскливо завыл зверь. Девушка узнала этот голос. Хотя прежде не думала, что сможет отличить зов одного волка от другого.

— Донатос, — услышала обережница спокойный приказ Главы. — Закрывате черту.

Ратоборцы с телег размеренно метали стрелы в ярящихся хищников.

…Серый понял, что просчитался, когда налетел на Стену. Да. На Стену. Дальние повозки, к которым он так рвался, и откуда его звала Светла, оказались обнесены ещё одним обережным кругом — нерушимым и крепким. Охотники забрасывали стаю стрелами, и подобраться к людям было невозможно. Сестра кричала надрывно и с отчаянием.

Оборотень упал на колени перед невидимой преградой, положил ладони туда, где тянулась непрерывная нить чего-то могучего Дара… Чиркнула, задев плечо стрела. Плевать. Сила сопротивлялась силе, но Серый не зря был вожаком, не зря столько дней подпитывал свою яростную мощь человеческой кровью и кровью Осенённых. Черта вспыхнула пронзительной зеленью и разлетелась на затухающие искры. Он сломил препону, толком даже не почуяв усилия.

Опьяневшая от боли, злобы и ярости стая кинулась к возкам.

Клесх слетел с телеги навстречу ощерившемуся хищнику. Меч со свистом опустился, отсекая голову с раззявленной клыкастой пастью.

— Све-е-ете — е-е — л! — выгибалась в руках Стреженя блаженная и простирала руки туда, где катались по земле сцепившиеся звери и люди. — Све-е-ете — е-ел!!!

…Донатос слышал, как заходится дурочка.

— Велеш, по-вдоль поляны за обозом! — крикнул крефф выучу. — Тяни мне навстречу!

Понятливый парень спрыгнул с телеги, взмахом руки увлекая за собой ратоборца. Елец, перехватив меч, последовал за колдуном. Бьерга и Лашта тянули линию за возками, щедро поливая черту кровью и Даром. Донатос со взмыленным Дареном кинулся на другую сторону. Мало круг замкнуть, надо его ещё и удержать, чтобы втянувшиеся на поляну звери оказались заперты в нём и не могли сбежать от возмездия в чащу.

А в это время, там, за телегами, где кипел бой, несколько ещё не опьяневших от запаха крови волков пронзительно завыли, отзывая стаю обратно в лес. В общей свалке их услышали немногие. Вместе с вожаками бросились прочь, пытаясь обмануть смерть, около дюжины зверей. Они устремились в пока ещё не замкнутый чертой путь — обратно на гать. Напарывались на железные колючки, но мчались, не чувствуя боли, мечтая лишь об одном — спастись!

Хищники скрылись в темноте, но уже через миг ветер донёс с болота пронзительный визг, хрип и вой. Это Звановы Осенённые встретили тех, кому обещались помогать.

Среди волков на поляне началась свалка. С деревьев их хладнокровно отстреливали занявшие засидки ратоборцы, земля под лапами оказалась усеяна железными колючками и только путь к телегам, с которых тоже сыпались стрелы, оставался открытым. Озверевшие от боли и ярости хищники рванули на верную смерть. Навстречу им с возков спрыгивали ратоборцы. Свистели мечи, вонзались стрелы… Вспышки Дара разлетались искрами, ослепляя и заставляя кровь закипать от ненависти и злобы.