Пленники лазерного диска

В этот момент снаружи под дверью послышалась странная возня, и в комнату с декорациями просунулась здоровенная лохматая морда. Она дружелюбно огляделась и негромко, как в бочку, гавкнула с сознанием собственной мощи.

Борька с воплем стал карабкаться на деревянный трон Царя Гороха. Псы таких колоссальных размеров встречались ему нечасто. Пара таких собачек наверняка могла справиться даже с медведем.

– Знакомьтесь, – сказал, входя, Федор. – Это моя маленькая собачка. Арнольд, представься!

Услышав свое имя, пес вильнул тяжелым мохнатым хвостом.

– Молодец, умница, хороший песик!

Присев на корточки, Макаров принялся энергично тормошить Арнольда. Метис овчарки и московской сторожевой от удовольствия высунул язык и завалился набок, подставив хозяину грязно-рыжее с подпалом брюхо.

– Как же ты его выкрал? – спросила Катя.

– Я его не выкрадывал, – возмутился Макаров. – Это моя собака.

– Но у тебя же дома засада! И во дворе тоже!

Федор улыбнулся:

– О, это целая история! Сегодня я проснулся довольно рано и сказал себе: «А не сбегать ли мне за Арнольдом? Он нам пригодится!» Я взял у тебя ключ, выбрался из театра и помчался на стройку за моим домом.

– Зачем? – спросил Пузиков.

– На спрос. А кто спросит – тому в нос.

– Я серьезно.

– И я серьезно. Там такой бетонный забор, а вдоль этого забора мы всегда с Арнольдом гуляем. Я за забором спрятался и жду. На свой дом смотрю: он оттуда хорошо виден. Смотрю и думаю: что за дела такие? Дом вроде мой, а не сунешься – сразу сцапают.

– И не страшно?

– Как сказать. Страшно, конечно, – признался Федор. – Ну, короче, жду я, жду и наконец смотрю: мать моя идет с Арнольдом, а за ней шагах в пяти милиционер долговязый тащится.

– А лицо у твоей мамы какое? Огорченное?

– Ясное дело, не сияющее. С чего ей сиять-то? – хмуро подтвердил Федор. – Я подождал, пока мама Арнольда с поводка спустит и легонько посвистел. Он услышал, залаял и – раз! – под забор пролез. Я его за ошейник и сюда прибежал.

– А милиционер?

Макаров фыркнул:

– Что милиционер? Не станет же он за собакой бегать. Он небось решил, что пес за кошкой погнался. А мама, та поймет, что к чему, я уверен. Она знает, что Арнольд к чужому не пошел бы.

Пока Макаров рассказывал эту историю, любопытный великан заинтересовался Пузиковым, продолжавшим торчать на троне Царя Гороха. Желая познакомиться, метис овчарки и московской сторожевой встал на задние лапы и принялся обнюхивать Борьке штанины.

– Уберите от меня эту тупую псину! – завопил Пузиков. – Я за себя не ручаюсь! Я нервный! Я ее чем-нибудь шарахну!

– Только попробуй! Я из тебя котлету сделаю! – обиделся за свою собаку Федор.

– Шарахну! Я передупре… тьфу ты… предупредил! Не смей меня нюхать, телок!

Но хотя Борька и грозился шарахнуть, он зачем-то перебрался с сиденья трона на его спинку. Арнольда все эти перемещения крайне забавляли, и он сперва весело поскуливал, помахивая хвостом, а затем, развеселившись, ухватил Пузикова зубами за штанину и принялся, играя, стягивать его вниз.

– А-а! – завопил Борька, балансируя на своей шаткой опоре. – А-а-а!

Утратив равновесие, Пузиков опрокинулся собаке на спину и повис на ней в самом нелепом положении.

Катя и Федор расхохотались.

– Ну все! – завопил Пузиков, вскакивая. – Вы вообще о чем думаете? Сейчас уже почти десять! Через четыре часа агнеры установят свой передатчик и тогда: тю-тю! Картина Репина «Приплыли!»

– У Репина нет такой картины, – упрямо заявила эрудированная Туркина.

– А мне по барабану, есть или нету, – вызывающе заявил Борька. – Так что, идем или посидим на балконе?

Федор едва не присвистнул. Сложно было ожидать такого исключительного энтузиазма, и от кого? От Пузикова! Впрочем, возможно, Борька просто брал реванш за то, что сел в лужу с Арнольдом.

Они уже собирались покинуть комнату с декорациями, как вдруг с улицы до них донесся резкий визг тормозов.

Метнувшись к окну, ребята увидели, как, въехав прямо на аллеи сквера, перед театром резко остановились и развернулись сразу четыре машины с синими полосами на бортах.

Из них высыпали милиционеры и люди в штатском и, пригнувшись, кинулись к театру.

– Засекли! Откуда они знают, что мы здесь? – воскликнула Катя.

Федор стукнул себя по лбу.

– Осел я! Это все из-за меня! Наверное, они проследили на снегу следы Арнольда! – воскликнул он.

Пузиков убито уселся прямо на пол. Губы у него дрожали.

– Эх вы! Говорил я: надо было раньше отсюда уходить! – крикнул он. – У меня с утра еще было предчувствие, что нас накроют! Елы-палы! Мне даже ночью типа сон снился!

– Спокойно, без паники! Еще есть шанс прорваться!

Федор, продолжавший наблюдать в окно за ситуацией, заметил, что почти все преследователи бросились к центральному входу в театр и скрылись в нем. Объяснялось это тем, что у самого здания снег был расчищен и никаких следов на нем остаться не могло. Следы же Арнольда подводили именно к центральному входу и здесь обрывались, так как дальше они шли по асфальту.

– Скорее! Про САНИВ они еще не знают! – крикнул Макаров и, волоча Арнольда за поводок, кинулся к дверям.