Пленники черного метеорита

– Ерунда! – отрезал Выдерга, выслушав Хруста. – Ерунда. Не бывает. Ты просто устал. Ты уже несколько ночей не спишь. Мне тоже всякая чушь в голову лезет:

– А Пентюх? – спросил Хруст.

– Что Пентюх? Контузия была у Пентюха, понял? Просто контузия. Помешался немного парень, за что и поплатился. И у тебя тоже контузия была. Не пущу я тебя никуда, – решительно сказал Выдерга. – Мало ли что в записной книжке может быть написано. Не пущу. Это ж надо было додуматься?!

– Выдерга… – тихо, с надеждой в голосе спросил Хруст, – а у тебя не было такой контузии, а? Ты вспомни, Выдерга, ты хорошенько повспоминай и обязательно вспомнишь. Ну?

Выдерга покачал головой.

– Не было. Все я отлично помню. Не было у меня никакой контузии. И никуда я тебя не пущу. Одного не пущу.

Солнце было уже высоко, когда, поднявшись на холм Хруст обернулся и посмотрел в сторону форта. Зубчатые стены и башни были далеко на горизонте, почти неразличимые на фоне облаков. Хруст тронул коленями бока коняка, и Выс, осторожно переступая лапами, начал спускать с холма. Выдерга ехал следом.

Чем ближе они подъезжали к болоту, тем неспокойнее становились коняки. Они прядали ушами, рычали, время от времени волны дрожи пробегали по их шкурам. И наконец, когда впереди показалась ядовитая зелень болота, они встали как вкопанные и тихо заскулили.

– Этого еще не хватало, – сказал Выдерга. – Ну, вперед! Пошел, вперед!

Но коняк его уперся всеми четырьмя лапами в землю и жалобно повизгивал.

– Не пойдут, – сказал Хруст, спрыгивая с седла. – Оставим здесь.

Вынув штык, он принялся срезать в ближайшем кустарнике длинные гибкие прутья.

– Мокроступы будем плести, – сказал он Выдерге. – Ты пока найди два шеста подлиннее.

Все время, пока люди были заняты работой, коняки бегали вокруг них с повизгиванием и хватали зубами за одежду и руки.

Наконец, все было готово. Хруст примерил похожие на донышки от плетеных корзин приспособления и остался доволен.

– Выс, Выс! – позвал он. Коняк, будто ждавший этого зова, принялся тереться своей лобастой головой о плечо хозяина. Хруст расседлал его, обнял за шею. Коняк, словно чувствуя разлуку, тихонько зарычал, как всхлипнул.

– Ну, ну, – прошептал Хруст. – Ну, же, прекрати.

Он сильнее прижал к себе голову умного и верного друга и прошептал ему на ухо:

– Прощай, дружище, – а потом отстранился от него, хлопнул ладонью по спине и крикнул: – Ты свободен, слышишь? Больше на тебе не будет узды и седла. Ну, иди отсюда! Уходи, слышишь!

Но Выс и не думал уходить. Он отбежал на несколько шагов в сторону, остановился и, переступая лапами, смотрел на человека, готовый очутиться рядом по первому зову.

Но человек не позвал его. Вместо этого он нацепил на ноги свои странные приспособления из лозы, взял в руки шест и ступил на ненадежную поверхность болота. Коняки зарычали, завизжали желая предупредить об опасности и вернуть, но люди даже не обернулись. Скоро они скрылись из виду в зыбком туманном мареве, висящем над болотом.

Поначалу идти было довольно легко. Выдерга с сомнением воспринявший идею с мокроступами повеселел.

– Это ты здорово придумал, – говорил он, хлюпая своими мокроступами позади Хруста. – Это ты молодец. Я бы ни за что не догадался. Только воздух тут… дышать трудно…

Дышать в самом деле было трудно. Тяжелый влажный воздух был пропитан ядовитыми болотными испарениями. Першило в горле, глаза слезились, Чем дальше они углублялись в болото, тем воздух казалось, становился плотнее.

– Я вот что думаю, – начал было Выдерга, но вдруг замолчал и совсем другим тоном прошептал: – Что это?

Хруст обернулся. Там, куда указывал Выдерга. за поросшими ржавой травой кочками угадывалось какое-то движение. Мелькало длинное блестящее тело, слышался шорох и шипение.

– И там, и там тоже, – вертел по сторонам головой Выдерга. – Мерцающие удавы!

Это в самом деле были мерцающие удавы. То тут, то там из-за кочек появлялись их безглазые головы, поворачивались в сторону людей. По блестящей их коже пробегали голубоватые сполохи, головы, словно накаляясь, светились сначала малиновым, потом белым свечением. Воздух вокруг людей стал потрескивать. Хруст почувствовал, как язык у него покалывает, будто он тронул им контакты батарейки.

«Этого не может быть, – пронеслось у него в голове. – Воздух такой влажный, кругом вода».

– Быстрее, быстрее же, – бормотал Выдерга, лихорадочно сдирая с себя перевязь с ножнами. Он размахнулся и швырнул ножны в сторону ближайшего удава. С коротким треском полыхнула синяя молния, ударила в окованные железом ножны. В воздухе распространился запах озона.

– Быстрее! – крикнул Выдерга. – Пока они не очухались.

Голова метнувшего молнию удава почернела, а потом опять стала наливаться малиновым.