Пленник

Старый корабль поскрипывал, угрожая развалиться прямо в воздухе. Летать на таком антиквариате – пусть, конечно, не подвиг, но что-то героическое в этом есть…

– Потерпите, ребятки, – раздался в наушнике голос пилота. – Сейчас пройдем…

Он не соврал. Через несколько секунд тряска успокоилась и раздались два глухих удара – ракетоплан выпустил крылья и перешел в аэродинамический режим полета. Одновременно с этим гвардеец почувствовал навалившуюся тяжесть земной гравитации.

– Через десять минут будем на…

– Зенитный огонь! Противоракетный маневр! – прокричал второй пилот.

Корабль накренился и Александра вжало перегрузками в спинку кресла. Если б бойцы не были пристегнуты – посыпались бы, как спелые яблоки. За бортом ухнула разорвавшаяся ракета, заставив «Овода» вздрогнуть и вновь заскрипеть. Бурлаков наклонился вперед и ударом кулака поставил на место отошедшую пластину обшивки. Заклепка закатилась под лавку – но ничего, по возвращении техники отыщут и обратно примонстрячат. Лейтенант не видел лица сержанта, но был готов поклясться, что гвардеец ободряюще подмигнул.

Еще одна ракета. После разрывы превратились в сплошную непрерывную канонаду. Смирнов судорожно сглотнул, почувствовав накатывающую от болтанки тошноту. По фюзеляжу защелкали осколки, но мастерство астронавтов пока позволяло избежать фатальных повреждений.

– Плотно садят, гады!

– Круче забирай, круче!

– Седьмой сбит!

Переговоры пилотов не добавляли уверенности. Ощущая собственную беспомощность, невозможность повлиять на ситуацию, офицер только сильнее сжал цевье автомата, бесполезного в воздухе. Тяжесть оружия подействовала успокаивающе, лучше любых медицинских препаратов и дюжины сеансов у психолога.

Солнце мелькало в иллюминаторе, как муха, то появляясь, то снова пропадая, рисуя тени на переборках "Овода". Страховочные ремни надсадно трещали, изнывая от веса десантников. Александр призвал всю силу воли, борясь с тошнотой. Еще не хватало, чтобы вырвало в шлем!

– Четвертый сбит!

– Давай, Дима, давай! Спускайся ниже деревьев!

Болтанка прекратилась так же внезапно, как и началась. Аппарат теперь летел легко и ровно, размеренно шумя двигателями, извергающими пламя. Взрывы звучали где-то далеко и высоко и не представляли угрозы. Ремни вновь натянулись и тут же последовал легкий толчок в сидушку кресла. Приземлились!

– Командир! – крикнул пилот.

– Я! – ответил лейтенант.

– Подошли так близко, как смогли. Сигнальная ракета – азимут триста десять, около мили.

– Принял!

Щелкнули замки и створка десантного отсека грохнулась на землю, впуская в ракетоплан яркий солнечный свет, слепящий даже через светофильтр боевого скафандра.

– Все на выход, – приказал Смирнов.

Гвардейцы высыпали из космолета туда, где некогда была улица одного из старейших городов Европы. Сейчас от домов остались одни развалины, едва в десять футов высотой, покрытые ядовито-зеленой растительностью, расплодившиеся в почве, отравленной радиацией. Асфальт давно рассыпался в прах и дорога едва угадывалась под пестрым ковром из травы и цветов, над которым порхали бабочки.

– Трое – охранять корабль, остальные – за мной, – скомандовал Александр.

Про себя он радовался, что полет закончился. Еще немного и внутренности скафандра украсились бы вчерашним обедом. Выпустив на секунду автомат, оставив оружие болтаться на ремне, офицер потыкал пальцем в компьютер на запястье, выводя тактическую карту на визор шлема, и махнул рукой.

Над головой, оставляя за собой дымный след из отработанного топлива, проревел второй ракетоплан, заходящий на посадку.

Глава 6

– Вставай, лежебока! Всю жизнь проспишь!

Лейтенант открыл глаза и узнал ту же палату, в которой уже посчастливилось очнуться раньше. И девушку узнал. Ольга. Судя по тому, что республиканка успела сменить наряд – теперь на ней была короткая белая юбка, столь же облегающая, что и в прошлый раз, и короткая белая блузка с лямкой через одно плечо, оставляющая открытым красивый, загорелый, плоский животик, с отравления прошли, как минимум, сутки.

– Признавайся, зачем убежал? – поинтересовалась тюремщица, присев на край кровати.

– А зачем вы меня отравить пытались? – спросил, в свою очередь, пленник.

– Дурак, что ли? – нахмурилась девушка. – Кому ты нужен, травить тебя? Обжорство еще никого до добра не доводило! И зачем яблоки зеленые лопал? Еще и немытые! Как ребенок! Ты же умереть мог! Вот бы мне за тебя нагоняй был!

– Обжорство? – удивился Смирнов.

– Той желудок непривычен к такому количеству натурального мяса, – пояснила Ольга. – Хорошо еще, тебя успели подключить к сети! А то и не знали бы, где тебя искать…

– К сети? – насторожился гвардеец. – А… следили за мной, упыри!

– Велика птица – следить за тобой, – рассмеялась брюнетка. – Собирайся давай.

– На допрос? – уточнил Александр.

– Скажи мне – вы, там, на Луне, все такие трудные? Обустраивать тебя будем. Не в больнице же тебе жить!