— Нет. Но тот факт, что ты думаешь, я странная, потому что не терплю героин, немного огорчает. Правда в том, что я терпеть не могу людей, которые растрачивают свой потенциал и в процессе уничтожают себя.
— Хммм... — Свирепый взгляд исчез, оставляя тревожную хмурость. — Видишь ли, я абсолютно не согласна. Героин помогает мне увидеть мир по-иному, открывает мой разум. Заставляет чувствовать себя свободной. Это не разрушает меня, это улучшает меня.
Я уклончиво пожала плечами, потому что ее слова казались безумием. Я никогда не употребляла наркотики, так что не могла прокомментировать ее авторитетное заявление, основанное на личном опыте. К тому же, у нас было пятнадцать минут до начала выступления — сейчас было не время указывать на обширные исследования, которые доказали, что героин уничтожал людские жизни. И к тому же, как-никак, он убивает людей.
Вместо этого я вытащила галстук-бабочку из сумки и, извинившись, отправилась в дамскую комнату. Я могла бы прикрепить ее и за кулисами, но только что вошел Абрам, а я обнаружила, что его присутствие сильно отвлекало. И волновало меня. Поэтому я стала избегать его.
Я нравилась ему. Я знала это. Несмотря на его предложение, чтобы я нашла себе парня для отвлечения, я не была глупой и заметила огромный неоновый намек, который он обрушил на мою голову в прошлую субботу. По словам Абрама, он ждал бы, пока я бы увидела и заметила его.
Чем больше я думала над этими словами, тем больше они напоминали мне аналогичное поведение у Мартина в прошлом.
Мне пришло на ум, может, я была настолько занята, прячась, пытаясь оставаться незаметной, что не обращала должного внимания на мир вокруг себя. Я была единственной, кто отчетливо не видел других. Может быть, мне нужно было перестать зацикливаться на внутреннем мире и начать обращать внимание на то, что было перед носом, начиная с Абрама.
Я никогда не хотела быть той, кто бросался в омут с головой, или девчонкой, которая мелькала в толпе на фестивале "Марди Гра"36 и пыталась поймать бусы. Знаю, потребовалось бы некоторое время, чтобы действительно что-то получилось с Абрамом. Но теперь я охотно рассмотрела бы эту возможность.
* * *
Да, я провела неделю с Мартином на острове. Но на этом заканчивались основные сходства с нашей неделей на весенних каникулах.
После нашей предрассветной беседы в среду я не видела его следующие несколько дней. Когда я просыпалась утром, Мартин уже уходил. К тому времени, когда я приходила домой, Мартин уже спал или еще не приходил. Я не разговаривала с ним, кроме нашего ежедневного обмена записками.
Наступило утро четверга, когда, проснувшись, я нашла простую записку на кухонной стойке.
—
На самом деле холодильник был забит все самым необходимым. Поскольку у меня было время, я приготовила себе яйца Бенедикт37 и бекон, фруктовый салат с малиной и бананами. Еще я испекла шоколадные коржики с пеканом, убедившись, что убрала весь беспорядок. Признаться, я снимала стресс выпечкой. Моя склонная к драме сторона размышляла, если Мартин приходил домой поздно, значило ли это, что он был с рыжеволосой подругой. Но моя прагматичная сторона быстро набросилась на драматичную и заткнула ей рот.
Я оставила коржики в герметичном пластиковом контейнере на том же месте, где нашла его записку, и написала послание, которое гласило:
—
Вернувшись ночью в квартиру Мартина, я нашла его пиджак на подлокотнике дивана, а дверь в его комнату была закрыта. Я предположила, что он уже спал, но он оставил мне записку на стойке, в которой было написано:
—
Я заметила, что пластиковый контейнер из-под коржиков был пуст. Он съел все коржики.
Не позволяя себе увязнуть в маринаде неопределенности, ингредиентами которого были мои давнишние переживания и возникающее замешательство от неизвестности характера его отношений с красивой рыжей, а также загадочные намеки его бизнес-партнера, я набросала быстрый ответ:
—
Прошло еще несколько дней, и наш обмен записками продолжался следующим образом:
Утро пятницы
—
—
Вечер пятницы
—