Плен

Он рванул с места и побежал к дому. Чердак. Придется спрятать котенка на чердаке, запереть его в сундук до благоприятного случая, а потом, когда мачеха уйдет на работу или в магазин, прокрасться к школе и привязать котенка там. Да правда же собирался.

В магазине кроме сонной продавщицы был только пьяненький мужичок, пришедший за добавкой. Денег ему не хватало, и он клянчил у продавщицы в долг. Вадим отодвинул его плечом и сказал как можно грубее:

– Отстань от женщины, пьянь подзаборная…

Мужичок от неожиданности отпрянул, удивленно осмотрел Вадима и усмехнулся:

– Это жена моя, ты сейчас у меня сам отстанешь, понял, да?

Вадим напрягся. С одной стороны, вышло совсем не так, как он ожидал, но с другой – если начать драку, может выйти даже лучше: жена бросится защищать алкаша и точно запомнит Вадима.

– Позорник! – выдохнул Вадим прямо в лицо мужичку. – Чего тебе надо-то, а? Вон у него жена какая красивая, молодая, работящая, а он ходит – заливает целыми днями! Сдрисни отсюда, пока я тебе зубы не пересчитал!

Вадим надеялся, что мужичок полезет в драку, но тот вместо этого махнул рукой и вышел.

Черт возьми, должен был быть скандал. Продавщица, однако, поправила волосы и, смущенно улыбаясь Вадиму, проговорила:

– Вам чего?

На это Вадим никак не рассчитывал и растерялся. Морок накатил густой волной, и Вадим пробормотал первое, что пришло в голову:

– «Столичной» ноль пять.

Продавщица смерила его разочарованным взглядом и достала бутылку.

Всю дорогу домой Вадим ругал себя за ошибку – почему он попросил водку? Потому что ее просил мужичок? Зачем Вадиму водка? Впрочем, пили здесь все, поэтому быть непьющим было бы подозрительнее. Возможно, водка пригодится для нее, если она окажется несговорчивой.

17:32. Нина

Не злиться и не плакать было сложно. Нину заперли тут, как в тюрьме, морят голодом, заставляют вспоминать грехи и очищаться, но это еще труднее, чем не хотеть есть, – казалось, в животе образовался большой ядовитый шар, он раздувается все больше и прожигает Нину изнутри. Но выхода не было, может, если она очистится быстрее, ее выпустят раньше? Или хотя бы покормят? Впрочем, они все равно никак не узнают, поэтому можно соврать – но врать было некому, к ней даже никто не зашел ни разу. Так. Не сбиваться. Вдруг Бог правда есть и выпустит ее после покаяния. Первый грех, с которого все и началось. Зоя и порно.

Через пару дней переживаний Нина снова встретила Зою:

– Я еще другое видела! Но тебе не надо это смотреть. Это очень противно.

Конечно же Нина попросила показать.

Происходившее на экране не укладывалось ни во что. В шикарном доме с дорогой мебелью, какой не было даже у Зои, собрались мужчины и женщины. Все они были голыми и делали детей с кем попало, поочередно меняясь. Одна женщина залезла на мужчину сверху и прыгала на нем, это было даже смешно. Другая женщина взяла член мужчины в рот, чтобы ему было приятно, а дети не получились. Видимо, у них кончились резинки. Нина вспомнила, как узнала про резинки.

Это было на похоронах дяди Вани. Нина тогда очень хотела узнать, зачем живут люди, и поэтому пыталась поговорить с его женой, тетей Светой. Может быть, дядя Ваня сказал ей перед смертью, а она от страха просто забыла? И вообще, у нее уже умерли родители, ей и самой скоро умирать. Она старая, она должна знать. Но до тети Светы было не добраться, за столом голосовали. Нужно было выбрать нового главу семьи. Прошлым главой, оказывается, был дядя Ваня. Сыновья его долго рассказывали о своих заслугах. Старший сын настаивал на том, что главой теперь станет он, но средний припомнил ему то, что в последние восемь лет он даже домой ни разу не приезжал, а потому какой из него глава? Старший брат разозлился и ответил, что они потому его и не вписали в завещание. Братья поссорились. Младший брат пытался всех помирить, но все кричали, и его никто не слушал. Они как будто уже забыли, зачем собрались, забыли о том, как плакали недавно, и, главное, забыли про дядю Ваню. Они сидят и едят тут кутью, пьют водку и закусывают странными жареными пирожками с капустой, из желтых боков которых просачивается жир, а дядя Ваня все еще лежит там, один, в деревянной коробочке под слоем земли и, наверное, уже потихоньку готовится гнить.

Это было так страшно, что Нина почувствовала, что и от нее пахнет гнилью, что она сама тоже скоро умрет от голода. Только ее не похоронят нормально, как дядю Ваню, а оставят разлагаться тут. Стало так жалко себя, что Нина всхлипнула. Нет. Плакать нельзя. Нужно покаяться, нужно спастись любой ценой, Нина выживет. А если не выживет, то по крайней мере живот перестанет болеть. Да еще и узнает, зачем живут люди.

Тогда, на похоронах, к Нине подсела молодая женщина с другого края стола. Женщина была не пьяная, аккуратно одетая, с красиво уложенной прической и сразу понравилась Нине.

– Не плачь, ему сейчас хорошо. Он на небе.

– Ага, – всхлипнула Нина, – его сейчас червяки есть будут, чего тут хорошего?

– Это же просто тело. А сам он уже не здесь.

– А где?