Племянница моего друга

В панике начала оглядываться в поисках убежища. Только обширная портьера могла спрятать меня. Шаги приближались. Я кинулась к окну, пытаясь сохранить порядок складок на тяжелых шторах, не привлекая внимание входящего. Господи, как же страшно! Лучше бы я и дальше слышала шаги или голоса, но теперь воцарилась тишина. Бархатные портьеры не просвечивали, и видеть то, что происходило в комнате, я не могла. За моей спиной шумел равнодушный ко всему город. «Хочу оказаться на улице. Пусть где-то рядом бродит убийца. Но на улице! – подумала я. «– А что, если он меня заметит, и убьет, как свидетеля? Второго убийства, между прочим!» Почему-то я была твердо уверенна, что убийца именно тот мужчина, что холоднокровно застрелил раненого напарника. А теперь и профессора…

Неожиданно для себя подумала, что больше никогда не увижу взгляд прекрасных карих глаз и не услышу его голос. И тут я ощутила, как же остро хочется жить. Для того чтобы осуществить все свои мечты. И я хочу заполучить не только внимание Кости, но и его любовь. Особенно последняя идея отдавалась болезненной пульсацией в мозгу. Да, он мне нравится. До этого момента, угрожающего опасностью жизни, я не могла себе сознаться в симпатии к нему: он гораздо старше меня, не выказывает по отношению ко мне никаких добрых чувств. Я вообще как-то внутренне запретила себе думать о нем. Но, видимо, не шутят люди, говоря о «последнем желании перед смертью».

И теперь я четко видела свою цель: выжить, чтобы реализовать свои заветные желания. «Если меня не заметят, и если я выберусь живой, то я позвоню ему, и честно признаюсь, что он мне нравится», – по-детски, наивно мечтала я. Даже экзамен отошел на второй план, все меркло по сравнению с мечтой покорить такого мужчину как Костя.

Я держалась на ногах исключительно благодаря силе воле. Хотя мне каждую секунду казалось, что сейчас колени подогнутся, и я упаду прямо в объятия невидимого для меня убийцы. Тишина становилась совершенно невыносимой. Сразу вспомнилось ощущение из детства. Однажды мы с ребятами со двора играли в прятки поздно вечером. Я спряталась в пустой ящик для песка, стоящий возле подъезда. В ящике не было щелей, крышка закрывалась плотно. Внутри создалась гнетущая атмосфера: я знала, что меня ищут, и представляла, как где-то совсем рядом стоит вода, и пристально смотрит на мое убежище. Но тогда можно было соврать, что тебя зовет мама, и раньше времени покинуть игру, а если прятки были «московскими», то вообще попробовать перепрятаться. Сейчас, стоя за плотной черной тканью портьер, боясь выдохнуть, я была согласна и на ящик для песка, и на вызов мамы, и даже рискнула бы перепрятаться, лишь бы видеть, где находится источник опасности. Мое богатое воображение нарисовала пугающую картину: якобы убийца стоит прямо передо мной, и нас отделяет только ткань… «Лицом к лицу лица не увидать…».

И действительно, совсем недалеко от места моего сокрытия, раздался мужской голос. Я практически подпрыгнула на месте, больно зацепившись локтем за край подоконника. Стиснула зубы, чтобы не проронить ни звука, и прислушалась. Не заметил.

– Ты меня опять подвел! Профессор мертв, а девчонки нет! – раздался к моему удивлению, вполне приятный голос. Видимо она раньше ушла, реферат на ее имя есть и кепка. И как раньше я их не заметил? Странно… Ну спасибо, дорогой друг! Я наемный убийца, а не наседка, чтобы сидеть возле трупа, и что-то высиживать. Нет, ухожу, только проверю одну вещь…, – добавил он задумчивым голосом, и я замерла, стараясь дышать через раз.

Штора резко отодвинулась, но из-за того, что мужчина отдернул одновременно обе части портьер в одну сторону, они сбились, накрывая меня мрачным, густым облаком зеленого гобелена. Я даже на секунду не успела зафиксировать взгляд на открывавшем балкон мужчине. Меня охватило острое желание бежать. Либо сейчас, либо уже будет поздно. Я тут же ринулась мимо него в коридор, ведущий к спасительной двери. Слышала, что он кинулся за мной, но где-то между этажами отстал, или скорее намеренно остановился. «Почему он не бежит за мной?» – вопрос цепко впивался в мозг. Выскочив в широкий вестибюль, я запнулась, ударилась коленом о мраморную ступень, но тут же поднялась, и выбежала на улицу. Куда выходят окна? Я судорожно прижалась к шершавой бетонной стене, и посеменила вдоль нее, и только когда оказалась со стороны торца, на котором не было окон и балконов, побежала. Через километр легкие начали плавиться, а мозг просил остановиться, так как совершенно не понимал, где мы находимся. Я просто бежала. Наугад. Лишь бы подальше от этого дома.

Отдышавшись, поняла, что нахожусь в самом конце улицы Калараш, возле Крабового ущелья. Кое – как добравшись до остановки, присела на деревянную лавку и, прислонившись боком к каменной стене, достала телефон. Мысленно поблагодарив дядю, который подарил мне сумку через плечо на «8 марта», дрожащими руками достала телефон и выбрала номер из списка контактов. Единственный человек, к которому я могла сейчас обратиться, был Костя.