Племя деревьев. О чем говорят корни и кроны

Зрелище, открывающееся с высоты наших крон, завораживало. Представьте себе великолепное покрывало, сплетенное мириадами оттенков всех цветов радуги. Со всех сторон к бассейнам движутся зеленые каналы, по ним непредсказуемыми траекториями течет голубая жидкость, ее струи переплетаются, изгибаются, закручиваются, чтобы пройти над другими каналами или под ними, но при этом ни одна драгоценная капля не падает на землю.

Аромат алоиса распространялся по Пьян-ди-Меццо, перенося нас в мир без страдания, полный обещаний любви и счастья. Раз вдохнешь – и достаточно, чтобы забыть обо всех заботах. Я глубоко вдохнул, и как по волшебству, все мрачные предчувствия исчезли. Наконец-то я пришел в правильное расположение духа и мог принять участие в незабываемом празднике.

Аромат алоиса, одновременно экзотический и знакомый, вскоре пропитал всю Эдревию, погрузив жителей в состояние блаженства. Между тем на Пьян-ди-Меццо, привлеченные мелодией изысканного напитка, уже сходились различные кланы.

Первыми прибыли Крепкоспины. Я никогда прежде не наблюдал их прибытия на поляну из далеких и одиноких мест. Их клан не занимал определенный регион Эдревии, как все остальные. Конечно, у них были излюбленные территории, но за свою историю Крепкоспины успели расселиться повсюду. Их было не так уж много, и, поскольку они не имели особых потребностей и довольствовались весьма скудными ресурсами, то с радостью селились везде, где случалось оказаться, лишь бы это место было одиноким и тихим.

Привыкшие надолго погружаться в изучение самых запутанных научных теорий, Крепкоспины не принимали активного участия в общественной жизни. Больше всего им нравилось выяснять, как что-то устроено, и этой цели они посвящали большую часть своего существования. Кроме книг, над которыми они проводили бесчисленные часы, все остальное не имело для одиноких мыслителей большого значения. Как и все ученые, привыкшие к одиночеству, они не отличались покладистым характером. Прежде всего они не любили находиться среди своих. Когда случалось – редко – встретиться двум или нескольким Крепкоспинам, можно было быть уверенным: начнутся долгие и утомительные дискуссии на темы, в которых никто ничего не понимает. И которые никому не интересны.

То, что они прибыли все вместе, было удивительно: вот они сходятся на Пьян-ди-Меццо, дружески беседуют, без ссор и непоправимых обид, мешающих им быть вместе, – отчасти благодаря чудесному действию алоиса, отчасти из-за основополагающей роли, которую Черноземы отвели им в организации праздника. Если что и может привести Крепкоспина в полный восторг, так это осознание того, что его знания важны для племени. В данном случае Черноземы нуждались в необычных знаниях Крепкоспинов в области химии.

Каждый товарищ в Эдревии знает, как обращаться с молекулой, преобразовывать ее или выращивать новую; это, так сказать, часть нашего основного багажа знаний. Но Крепкоспины – совсем другое дело. Они усовершенствовали это искусство до высочайшего уровня. Взяв за основу горстку элементов, полученных из земли, и еще несколько, добытых из воздуха, они могут произвести все что угодно. Еда, духи, лекарства, топливо, яды, краски, ткани, медикаменты: стоит только попросить, и, как джинны из лампы – только без ограничения по количеству желаний – Крепкоспины способны материализовать любую вашу потребность.

Однако в этот вечер им предстояло сделать нечто гораздо большее: только совместными усилиями можно бы добиться результата, необходимого Черноземам. Поэтому сразу по прибытии на поляну Крепкоспинов разделили на небольшие группы по двое-трое и отправили на позиции, которые им предстояло занять в течение вечера.

Лизетта вместе с Аспеном, Палмером и Везой – тремя молодыми Черноземами, помогавшими ей в деликатном деле определения места каждого в сложной схеме, – непрерывно перемещалась из одной части Пьян-ди-Меццо в другую. Она сопровождала одних товарищей, показывала другим, что делать, не переставая обмениваться добрым словом с каждым, кто проходил мимо. Производство алоиса тем временем набирало обороты, и, хотя праздник еще не начался, аромат распространялся среди товарищей, как лесной пожар. Как и было обещано.

Прибывшие с четырех концов планеты, одни – настолько маленькие и неопрятные, что их едва можно было назвать кустиками, другие – огромные, как Гурры, но непременно яркие и непохожие друг на друга, все Черноземы Эдревии, казалось, занялись таинственными операциями. Они расположились так, что ни один уголок поляны, даже самый маленький и незаметный, не оставался неохваченным. Когда они не занимались обсуждением или не возились с корнями, их ветви непрерывно вибрировали – явный признак сильного возбуждения.

Летописцы в полном составе давно уже расположились на поляне. Не обращая внимания на попытки Лизетты уговорить их занять место сбоку от театра, они удобно устроились рядом с Юэном, Мудрым Отцом, и теперь возвышались друг над другом неподалеку от нас с Рандой. Праздник был для них возможностью укрепить дружбу, длившуюся с незапамятных времен.