Плексус

– Нет, – ответила она. – Во всяком случае, не сразу. Какое-то время, пару месяцев, придется потрудиться, и если им понравится… Да и вообще, какая тебе разница! Главное, Кромвель готов платить нам сто долларов в неделю из своего кармана. Он уверен, что ему удастся договориться с управляющим синдикатом. Они близкие друзья.

– И о чем я – ой, извини, ты должна будешь писать?

– О чем угодно.

– Невероятно! Я себе этого не представляю!

– Зато я представляю. Иначе и раздумывать не стала бы.

Я вынужден был признать это убедительным доводом. Итак… Она будет продавать недвижимость, а я – писать статьи. Неплохо.

– Говоришь, сотня в неделю? Как мило с его стороны. Я о Кромвеле… Похоже, он о тебе очень высокого мнения. – Мое лицо хранило абсолютно невозмутимое выражение.

– Ему это ничего не стоит, Вэл. Он просто хочет помочь.

– А он знает обо мне? Ну в смысле, неужели он ничего не подозревает?

– Нет, конечно. Ты что, рехнулся?

– Да нет, просто интересно. Иногда такие типы… С ними иногда можно поговорить почти обо всем. Любопытно было бы взглянуть на него.

– Это легко устроить. – Мона улыбнулась.

– Что ты имеешь в виду?

– Давай как-нибудь вечерком встретимся у папаши Московица. Я скажу, что ты мой давний друг.

– Это мысль. Надо будет зайти к старику. Забавно будет. Можешь сказать, что я врач. Подходит? Но прежде надо разделаться с этими леденцами, – вставил я. – У меня тут появилась одна мыслишка. Если отправить мальчишек-рассыльных по телеграфным агентствам, мы могли бы сорвать солидный куш. Сотни две разошлись бы моментально.

– Хорошо, что напомнил, – перебила Мона. – Хозяин кондитерской пригласил нас в субботу на обед. Хочет отпраздновать наши успехи. По-моему, он хочет взять нас в свой бизнес. Я прошу тебя не делать никаких резких движений, а то старик обидится.

– О чем разговор! Он наш добрый ангел! Сделал для нас больше, чем все наши друзья, вместе взятые.

Следующие дни пролетели за сочинением посланий моим старым приятелям из телеграфной компании. Подумав, я присовокупил несколько и для знакомых чиновников в офисе вице-президента. По ходу дела я сообразил, что вместо пары посыльных потребуется как минимум втрое больше, если мы хотим побыстрей закончить с этим.

Я примерно подсчитал, сколько мы получим с этого мероприятия, – выходило около пятисот долларов. Недурно для ухода на покой из леденцового бизнеса, подумал я, нетерпеливо потирая руки.

Настал решающий день. Я собрал шесть шустрых мальчуганов, снабдил их необходимыми инструкциями и приступил к ожиданию.

К вечеру они начали по одному появляться, с той же ношей в руках. Не продано ни коробки. Ни единой. Я не верил своим глазам. Выложив рассыльным довольно внушительную сумму, я растерянно опустился на пол посреди груды сваленных свертков.

Письма, которые я так старательно прикреплял к каждой коробке, остались невскрытыми. Я недоверчиво перебирал их, сокрушенно качая головой над каждым.

– Невероятно, невероятно, – машинально повторял я.

В самом низу лежали письма, адресованные Хайми Лобшеру и Стиву Ромеро. Я беспомощно мял в руках конверты. Это было выше моего понимания. Если уж нельзя рассчитывать на испытанных друзей вроде Хайми и Стива, то на кого вообще можно рассчитывать?

Моя рука непроизвольно потянулась к конверту, на котором стояло имя Стива Ромеро. Поверх шапки было что-то накорябано. У меня вырвался вздох облегчения. Может, хоть он мне что-то объяснит.

«Спивак перехватил твоего посыльного в конторе. Заставил всех отказаться. Извини. Стив».

Я вскрыл письмо Хайми. То же самое. Конверт Костигана. Аналогичная история. Тут я рассвирепел. Ублюдок Спивак! Так-то он отплатил мне! Ладно, скотина, дай срок! Встретимся – задушу прямо на улице.

Я вертел в руках письмо Костигана. Костиган по прозвищу Кастет. Мы не виделись целую вечность. Он наверняка с удовольствием возьмется проучить Спивака. Все, что ему требовалось, – это заманить Спивака темным вечером куда-нибудь поближе к реке и всыпать как следует. Ничего себе, поработал подлец! Обзвонил все филиалы в Бруклине, на Манхэттене и в Бронксе! Странно, что Хайми мне не сигнализировал. Избавил бы меня от кучи хлопот. Скорей всего, ему некого было попросить об этом.