Читаем Плеханов полностью

В это тяжелое для партии время борьбы на два фронта — против ликвидаторов и «отзовистов», которых Ленин называл «ликвидаторами наизнанку», — Плеханов возглавил группу меньшевиков-партийцев, которые наряду с большевиками, хотя и непоследовательно, боролись за сохранение партии. Плеханов был за сближение с большевиками, однако против перехода на позиции большевиков по всем вопросам: «Большевики отмежевались от анархо-социалистов; нам пора отмежеваться от «ликвидаторов». Таким образом произойдет «генеральное межевание», которое облегчит сближение между большевиками и меньшевиками на почве общей партийной работы. Я говорю именно о взаимном сближении, а не о переходе меньшевиков на точку зрения большевиков и не о передвижении большевиков на меньшевистские позиции…» Плеханов считал, что, покончив с этими двумя разновидностями ревизионизма (ликвидаторским оппортунизмом и анархо-синдикализмом), «наша партия обеими ногами встанет на твердую почву учения Маркса. И это будет для нее необходимым залогом единства. Разногласия и тогда не исчезнут, споры и тогда не прекратятся. Что за беда? «Спор есть отец всех вещей», — говорил великий эфесский мыслитель. Мы будем стремиться к одной великой цели: укреплению нашей партии и к упрочению ее влияния на широкую рабочую массу» (1—XIX, 23–24).

Несмотря на ошибочные попытки Плеханова встать «над» борющимися сторонами — большевиками и меньшевиками, революционерами и оппортунистами, — Ленин считал нужным в интересах революционного дела воспользоваться поддержкой Плеханова и других меньшевиков-партийцев в России и за границей в борьбе против ликвидаторства.

Меньшевики-ликвидаторы ответили на критику Плеханова целой серией злобных статей и, искажая факты, пытались представить борьбу Плеханова против ликвидаторов как выходки зарвавшегося беспринципного человека, порвавшего с истинными марксистами из-за мелочей, из-за плохого характера и т. п.

Потресов и другие, бросившись в атаку на Плеханова, все более себя разоблачали в глазах революционеров. А в Плеханове, отбросившем прежние дружеские отношения в целях прин-ципиальных, полемика с ликвидаторами только возбуждала дух борца. Он писал в апреле 1910 года Ш. Раппопорту: «Я рад, что моя статья бесит ликвидаторов. Люблю врагов, хотя и не христианской любовью… Жду с нетерпением ответа ликвидаторов. Задам же я им» (4—I, 244).

Меньшевики пытались для подрыва идеи о необходимости нелегальной деятельности партии использовать даже дело Азефа.

Евно Азеф был одним из лидеров партии эсеров, в организации которой он участвовал наравне с известным революционером Г. А. Гершуни. Он был руководителем боевой организации эсеров, организатором наиболее значительных террористических акций этой организации, в том числе убийства министра внутренних дел, шефа жандармов В. К. Плеве и великого князя Сергея Константиновича. Азеф пользовался исключительным доверием и даже любовью в партии эсеров, он был делегатом Штутгартского конгресса II Интернационала.

И вдруг в конце 1908 года историк В. Л. Бурцев выступил с разоблачением Азефа как провокатора, выдавшего полиции не только отдельных членов партии, но даже съезд представителей эсеров в Харькове и всю боевую организацию. Сначала Бурцеву не поверили. Гершуни, когда ему сказали накануне его смерти о подозрениях в отношении Азефа, ответил: «Ну тогда и я провокатор». Однако доказательства, предъявленные Бурцевым ЦК партии эсеров, были столь убедительны, что начали следствие. Обвинения подтвердились, а Азеф скрылся.

Разоблачения Бурцева попали в печать, и эсеры не могли скрыть, что во главе их партии с самого основания стоял платный агент полиции.

В связи с этим в социалистических кругах Западной Европы и среди меньшевиков в России стало распространяться ошибочное мнение, что провокаторство — следствие нелегального существования партии. Кое-кто не прочь был сделать вывод, что правы ликвидаторы, призывающие свернуть подпольную деятельность партии социал-демократов.

Сохранилось интервью Плеханова корреспонденту московской либерально-буржуазной газеты «Русское слово», где он выступает в защиту подполья.

Корреспондент «Русского слова» пришел к Плеханову с солидной рекомендацией от одного хорошо знакомого партийного деятеля. Был май 1909 года, Плеханов порвал с меньшевиками-ликвидаторами и еще только налаживал контакты с большевистскими изданиями. Прочитав рекомендательное письмо, Плеханов спросил:

— Итак, вы — господин Троцкий.

— Меня многие спрашивают, не родственник ли я Льву Троцкому.

— Я, разумеется, вас так не спрошу. Разве только это тоже ваш псевдоним, и вы его взяли из симпатии к тому Троцкому.

— Нет, нет, Георгий Валентинович, это моя настоящая фамилия. А политических симпатий у меня еще нет, я вообще беспартийный.

— Первый раз слышу такое… странное заявление.

Посмеявшись по поводу псевдонимов, собеседники почувствовали себя совсем спокойно и приступили к делу.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии