Плеханов

— У вас, — говорил я, — заметна тенденция, прямо противоположная тенденции той статьи, которую я писал для этого же самого сборника. Вы отождествляете наши отношения к либералам с отношениями социалистов и либералов на Западе. А я как раз готовил для сборника статью под заглавием «Запросы русской жизни», в которой хотел показать, что в данный исторический момент ближайшие интересы пролетариата в России совпадают с основными интересами других прогрессивных элементов общества. Ибо у нас перед рабочими, как и перед другими прогрессивными общественными элементами, на очереди одна и та же неотложная за-дача: добиться условий, допускающих развитие их широкой самодеятельности. Точнее говоря, это задача свержения абсолютизма. Эта задача диктуется всем нам русской жизнью. Так как цензурные условия не позволяют определить эту задачу настоящим словом, то я характеризовал ее формулой: «Создание условий для широкой общественной самодеятельности», требуемое русской жизнью.

Ульянов, улыбаясь, заметил в ответ:

— Знаете, Плеханов сделал по поводу моих статей совершенно такие же замечания. Он образно выразил свою мысль: «Вы, — говорит, — поворачиваетесь к либералам спиной, а мы — лицом».

Невольно бросалось в глаза глубокое различие между сидевшим передо мною молодым товарищем и людьми, с которыми мне приходилось иметь дело в Швейцарии. Какой-нибудь Грозовский, приехав из Вильны без всяких знаний, уже считал ниже своего достоинства учиться. А Ульянов, несомненно, обладая талантом и имея собственные мысли, вместе с тем обнаруживал готовность и проверять эти мысли, учиться, знакомиться с тем, как думают другие.

У него не было ни малейшего намека на самомнение и тщеславие. Он даже не сказал мне, что порядочно писал в Петербурге и уже приобрел значительное влияние в революционных кружках. Держался он деловито, серьезно и вместе с тем скромно.

В Швейцарию он приехал по своему легальному паспорту и предполагал так же легально вернуться в Россию. Его частые встречи со мной могли обратить на него внимание, А между тем нам о многом еще хотелось переговорить, Мы условились поэтому уехать на несколько дней из Цюриха в деревню, где могли бы проводить целые дни вместе, не привлекая ничьих подозрительных взглядов.

Переехали в деревушку Афольтерн, в часе езды от Цюриха. Здесь мы провели с неделю. Был май, стояла прекрасная погода. Мы целыми днями гуляли, подымались вместе на гору около Цуга и все время беседовали о волновавших нас обоих вопросах…

И я должен сказать, что эти беседы с Ульяновым были для меня истинным праздником».

Плеханов, для того чтобы продолжать переговоры с Ульяновым, приехал якобы для чтения лекций в Цюрих, Он действительно читал лекции русским студентам, но в свободное время встречался с Ульяновым. В письме к жене он писал о Ленине: «Приехал сюда молодой товарищ, очень умный, образованный и даром слова одаренный. Какое счастье, что в нашем революционном движении имеются такие молодые люди». После нескольких бесед Плеханов понял, что перед ним человек, который принесет большую пользу революционному движению. В одном из писем он, по воспоминаниям Г. М. Кржижановского, отмечал: «…и удивительную эрудицию Владимира Ильича, и целостность его революционного мировоззрения, и бьющую ключом энергию».

Взгляды Ленина и Плеханова на важнейшие вопросы революционной теории и стратегии в то время во многом совпадали.

После Цюриха Владимир Ильич поехал во Францию, где он провел несколько недель, знакомясь с рабочим движением. В июле он вернулся в Швейцарию продолжать переговоры с Плехановым и приехавшим только что из России А. Н. Потресовым. К ним присоединился и Алексей Михайлович Воден, примыкавший к социал-демократам и увлекшийся проблемами философии, но ставший вскоре «легальным марксистом».

Ленин сначала поехал в Кларан, где встретился с Потресовым и Воденом. Из Кларана они направились пешком через горы в местечко Ормонт. Туда же приехал и Плеханов. Все они поселились в одном пансионе, много гуляли и могли без докучливых свидетелей обсудить все вопросы.

На этот раз, когда с ними был Воден, было много разговоров на философские темы. Когда Водена не было больше говорили о революционном движении в России. Ленин рассказывал о социал-демократических кружках в Казани и Петербурге, а Плеханов — по его просьбе — о пропагандистской деятельности народников в 70-е годы. Особенно интересовали Ленина воспоминания Плеханова о главном организаторе «Земли и воли» — Александре Михайлове.